— А что с ней? — принц удивленно взглянул на него. — Мне казалось, что она только выиграла от смерти своего мужа. Земли, деньги и титул для своего ребенка, если конечно это будет младенец мужского пола. Иначе, титул перейдет к ее будущему супругу.
— Вот именно об этом я и хотел поговорить, — ван Роэльс немного нервничал, понимая, что разговор не простой. Ведь принцу куда выгоднее выдать Лисбет замуж за одного из близких ему дворян и передать титул в надежные руки.
— Интересно, — принц указал ему на кресло и присел сам. — Объясните, с чем вы пришли.
Филипп рассказал все, что связывало Лисбет и Адриана, а лицо Генриха становилось все задумчивее.
— Вы понимаете, что пастор не может стать ландграфом? — наконец, поинтересовался он и, потянувшись к хрустальным графинам, приподнял бровь. — Вина, граф?
— Не откажусь, — Филипп действительно почувствовал желание выпить. — Да, я это прекрасно понимаю, поэтому прошу вас найти разумный и главное правильный выход из этого положения. И я уверен, что вы проявите благородство, а так же снисходительность к влюбленным.
— Любовь… — с какой-то грустью протянул принц и улыбнулся светлой, слегка отрешенной улыбкой. — Есть один выход, но мне нужно ваше согласие.
— Мое??? — граф чуть не поперхнулся вином. — Какое согласие вам нужно от меня?
— Я дам разрешение на брак графини ван Дильц и Адриана де Класа. Она даже может не придерживаться положенного года траура, потому что скорбеть о столь гнусном человеке — худшее, что можно было бы сделать. Если родится мальчик — ему перейдут и титул и земли ван Дильца, а его мать будет опекуном до совершеннолетия наследника, но если родится девочка — ей, как и вашей племяннице отойдут некие владения, но не более. Так как вы являетесь опекуном маленькой Полин — титул ландграфа я передам вам. Вместе с остальным имуществом.
— Что??? — граф был настолько шокирован, что от его лица отлила кровь, и он стал белым, как мел. — Разве это возможно???
— Конечно. Решится и ваша проблема, и моя, — Генрих был спокоен и расслаблен. — Мне не нужно будет искать верного вассала, чтобы женить его на графине ван Дильц, а ваши влюбленные воссоединятся. Вы, Филипп, отличный хозяин и эти земли станут процветать под вашим умелым руководством. Подумайте, ведь никто не исключает того, что у вдовы родится мальчик.
Эта новость повергла всех домочадцев в шок. Мы с Хенни молча смотрели на приехавших из города графа и барона и не могли понять, что происходит. Филипп может стать ландграфом???
Я покосилась на Лисбет, переживая, что она ужасно разозлится, услышав такую новость, но к своему удивлению, увидела, что она улыбается. На ее лице появилось мечтательное выражение, и было понятно — она променяет все богатства ван Дильца на тихую семейную жизнь с пастором.
Зато фрау Гертруда поджала губы и ее ноздри раздувались от гнева, словно это ее личные богатства переходили к моему мужу.
— Но говорить о чем-то еще рано, — муж видимо тоже переживал, как воспримет Лисбет неожиданное решение принца. — Возможно, ваша сестра, графиня, родит наследника, и он станет ландграфом, как только достигнет совершеннолетия.
— И не сомневайтесь, ваша светлость, — голос фрау Гертруды прозвучал язвительно. — Моя дочь родит наследника.
— Я буду только рад, — искренне ответил Филипп, но я видела в его глазах насмешку, и мне стало стыдно за мачеху. Как можно быть такой неприятной особой…
Пришёл май. И спокойные, легкие краски апреля сменились сочными, яркими красками раскрывшейся весны. Над белоснежными невестами-вишнями, стоял гул пчел, и аромат сирени сладким туманом опускался вместе с вечерними сумерками. Солнечные лучи еще не жаркие, а нежные и ласковые, просачиваясь между стволами деревьев, золотили влажную землю и по-весеннему ярко-голубое небо, радовало глаз.
Такая долгожданная свадьба Хенни и Ливена, ознаменовалась еще одним событием — вместе с ними обвенчались и Лисбет с Адрианом.
День был солнечным и ясным, и лишь мачеха как грозная туча омрачала радость остальных. Невесты в нежных платьях светились от счастья, а женихи не сводили с них влюбленных глаз и никто не обращал внимания на кислое лицо фрау Гертруды.
Мы с Полин тоже не отставали от красавиц невест и щеголяли в новых нарядах, пошитых не из старых платьев графини, а из новых, роскошных тканей. Малышка была в розовом, с цветочным венком на белокурой головке, и лишь при взгляде на нее, у мачехи теплел взгляд.
Вокруг церкви собралась вся деревня, и под громкие пожелания счастья, на молодых сыпались рис, пшеница и весенние цветы. Лисбет расцвела и стала красавицей — таким чудесным образом на нее влияли беременность и любовь Адриана.
Хенни, нежная и милая, так замечательно подходила сильному и высокому Ливену, что смотреть на них было одно удовольствие. Слуги «Темного ручья», одетые в свои самые лучшие наряды, выстроились в ряд и Гуда с Либби утирали слезы радости.
— Как хорошо… — прошептала повариха, громко сморкаясь в чистый платок. — Душа радуется…
— Это все благодаря нашей графинюшке, — прошептала Миа. — Вместе с ней в наш дом прилетел ангел!
Слуги закивали, соглашаясь с ней, а Филипп с улыбкой посмотрел на меня.
— Никого не слушайте, дорогая. Вы — сами ангел. Мой ангел.
На пыльной дороге показалась карета и все собравшиеся возбужденно загалдели, разглядывая приближающийся экипаж.
— На нем герб принца! — раздались изумленные голоса. — Это принц Огланский!
Действительно, когда окруженная охраной карета остановилась возле церкви, из нее вышел Генрих. Он направился к нам, и с его приятного лица не сходила широкая улыбка.
— Поздравляю молодых! — он поцеловал руки невестам и, ответив на поклоны женихов кивком головы, махнул рукой куда-то назад. Тот час ему передали какие-то бумаги, и Генрих протянул их Ливену и Адриану. — Это мой свадебный подарок. Адриану де Класу средства на строительство новой церкви, а Барону Ливену ван Ворсту, несколько племенных жеребцов для его конюшен.
Принц не отказался от приглашения на свадебный обед, и вскоре вереница карет направилась к поместью Ливена. Деревенские кричали нам вслед пожелания счастья и благополучия, подбрасывали вверх свои шляпы, а некоторые уже пели песни, направляясь к деревенскому трактиру, чтобы выпить рюмочку за молодых.
Глава 60
Старая мельница преобразилась настолько, что жители деревни ходили к ней, чтобы просто поглазеть, как на диковинку.
Ее потемневший от времени фасад теперь был выкрашен в белый цвет, а новая черепица на некогда прогнившей крыше, ярким оранжевым пятном выделялась среди изумрудной зелени старых деревьев. Над дверями висела большая вывеска, заказанная мною в городе у настоящего художника, и на надпись на ней гласила: «Мыловарня. Лучшие ароматы Голланды».
Новые чаны для варки мыла расположились на берегу канала и испарения от них не мешали ни жителям деревни, ни работникам, что существенно влияло на их здоровье.
