Она подняла на него полные горечи глаза. И Ашшур готов был на все, чтобы стереть горечь и разочарование, которые она чувствовала, но, к сожалению, он сам был виновником этого.
— Я не могу изменить прошлое, Фей, — попробовал он достучаться до нее. — А если бы мог, то изменил бы, только чтобы ты сейчас не расстраивалась.
Он говорил правду. Прошлое перестало его волновать с недавних пор, как и другие женщины. Весь свет, весь мир заполнила одна. И сейчас в ее глазах что-то вспыхнуло искрой, но снова потухло. И от этого дракону захотелось завыть, хотя он не был волком. Но и улетать в горы или сжигать все пламенем тоже не выход. Бессилие сложная штука. Ашшур никогда еще не чувствовал себя бессильным, даже когда его лишили магии и выгнали из Драконьей Гряды. Тогда он был зол и знал, что все вернет. А сейчас ему вдруг стало на миг страшно. А что, если никогда… Ашшур даже не смог до конца произнести эту мысль в уме. Нет, нет, он не должен так думать. И о себе не должен думать. А о ней, о Фейке и ее счастье.
— Мы можем жить только в настоящем и строить будущее. Такое, какое хотим сами, — сделал он еще одну попытку, хотя и понимал, что все тщетно.
— Отнеси меня в общежитие, Ашшур. Я хочу домой, — попросила Фея, отведя глаза.
И он отнес. Скрипя зубами, утихомиривая свое пламя, нежно держа ее в руках, потому что она уже не обнимала его, как еще десять минут назад, поставил перед входом в общежитие.
— Две недели ты будешь обучаться индивидуально со своими кураторами, — сообщил он ей. — Выспись, и завтра в полдень жду тебя на выходе. Мы улетим в уединенное место постигать дьен. Перед ужином будут занятия с Рагнаром.
Досифея кивнула, не поднимая головы. Ашшур хотел дотронуться до ее лица, погладить. Даже не поцеловать, на это он не решится еще долго. Но какая-то сила сдержала его. Не думай о себе, сказал внутренний голос, и он ему подчинился.
— До встречи, — бросил он и поднялся в воздух.
Направился сразу в храм богини и встал перед ее статуей.
— Смешно тебе? Развлекаешься?..
Статуя ожила только в районе головы. Лицо стало подвижным, как живое, все остальное осталось мраморным.
— А ты думал, будет легко? — усмехнулась она.
Нет, он так не думал. Но самоуверенная надежда, что все сбудется само собой, распространяла свои щупальца, не обращая внимания ни на какие доводы разума.
— Это твоих рук дело? — поинтересовался он.
— О нет, Ашшур, это твоих, кхм-кхм, рук, кхм, дело. Я, что ли, заставляла тебя спать сразу с тремя подчиненными демоницами или очаровываться сладкоголосой водяницой? Все есть результат твоих действий. Не моих. Ты же у нас самостоятельный, ты забыл?
— Издеваешься? — зарычал Ашшур.
— Еще нет. А вот сейчас, да — как там Фейка сказала? Ты полстолицы поимел? Остался ли кто тобой не тронутый? — И богиня захохотала.
И совсем не полстолицы, обиделся Ашшур. Подумаешь, десятка три. Ну ладно, больше. Пять или шесть. Ну, может, еще чуточку больше. На столько же. Но ведь это за те несколько лет, что он тут. Разве это много для огненного, пламенного и страстного дракона?
— Кстати, Ашшур, забыла тебе сказать… — Богиня обратила внимание дракона на себя. — Вам с Фейкой нельзя целоваться. Иначе она все вспомнит и наша сделка отменится.
Тхэр, тхэр, тхэр… что?
— Забыла или решила развлечься? Поменяла правила, — спросил угрюмо Ашшур.
— Ну ладно, правила поменялись, да, — согласилась богиня.
— Ты всегда была милосердной и не отличалась жестокостью, — упрекнул Ашшур.
— Это не жестокость, Ашшур, — серьезно вздохнула богиня. Тон ее изменился, и дракон понял, что богиня больше не намерена шутить, а он опять не понимает всевышней воли.
— Тогда для чего? — также серьезно спросил он.
— Вы, мужчины, часто обволакиваете нас, женщин, ласками и поцелуями так, что мы теряем голову. Заслужи любовь и доверие Фейки без этого. И вас ждет крепкий и счастливый брак.
Лицо богини застыло, превратившись в мраморную маску. Богиня сказала все, что хотела, и исчезла.
Дрейк смотрел на раздраженного дракона, который был погружен в себя вот уже несколько долгих минут с того момента, как ворвался в кабинет и плюхнулся на стул.
— И? Может, скажешь что-нибудь? Или ты ко мне помолчать пришел? Что ж, давай помолчим.
Ашшур очнулся.
— Извини, забылся. Пришел сказать, что пока покидаю службу. Устроился работать в магическую академию.
— Из-за Досифеи? — выдавил Дрейк и отвел взгляд.
— Да, ради нее, — подтвердил Ашшур. — Я заключил сделку с богиней и взял на себя все последствия уз, Досифея теперь не помнит обо мне.
Дрейк бросил быстрый удивленный взгляд на дракона.
— А меня помнит? — глухо спросил он.
— Я не знаю. Ты ведь связан со мной в воспоминаниях. Не знаю, что она помнит из прошлого, прости.
— Да нет, ничего. — Дрейк сглотнул. — Я все равно женюсь на Аннабель. Так зачем тебе в академию?
— Я с ума схожу, Дрейк, — горячо заговорил дракон. — Эта связь сводит меня с ума. Я постоянно боюсь за свою избранную, беспокоюсь, где она, что делает, не вытворила ли чего, не связалась ли с плохой компанией. Помнишь, восстание духов на кладбище две ночи назад? Это ее рук дело.
Дракон застонал и запустил руки в волосы. Дрейк с удивлением взирал на эту картину. Хмыкнул.
— Так ты попал, что ли, дружище?
— Попал. Еще как попал, — волна тепла залила Ашшура от привычной дружеской улыбки Дрейка и забытого слова «дружище». Как он скучал по этому. — Я тебе сейчас все расскажу… — пообещал дракон.
Он поведал Дрейку все с самого начала. Как Фейка задумала коварный план по нанесению ему брачной метки, чтобы подшутить над ним. Как они оказались перед богиней и понесли наказание за осквернение уз брака. Как пытались этому противиться и не смогли. Как тяжело оказалось Фейке и как трудно было побороть гордость. Как нелегко далось ему решение оставить избранную в покое. И как не смог. И про игры богини нажаловался.
— Ну театр, — восхитился Дрейк, который пытался сначала слушать отстраненно, но в скором времени забыл о своих обидах и вовлекся в повествование. — Эк вас угораздило. Захочешь такое придумать — не придумаешь.
— Ты простил меня? — жалобно спросил Ашшур.
— Досифею простил и тебя прощаю, — ухмыльнулся Дрейк. — Только на свадьбу не зовите, вряд ли смогу спокойно смотреть на ваши счастливые мордашки. А вот как ты мучаешься, с удовольствием понаблюдаю. — И он, довольный шуткой, загоготал.
Ашшур не обиделся. Он был рад прощению Дрейка. Шутливо кинул в него печатью, лежавшей на столе. Дрейк поймал и сочувственно спросил:
— Что, совсем плохо?
