Мизансцена была выстроена безукоризненно. Маленькая площадь, неровные камни, по которым волей почти незаметного ветерка перекатывается всякий сор… сущее наказание для босых ног… от сандалий Лана отказалась. Они надоели ей ещё в дороге, поскольку от неровностей разбитого тракта практически не защищали, скользили на влажной земле, и норовили сползти с ноги, если только не затянуть ремни почти как кровоостанавливающий жгут.
Неверное освещение, обеспеченное чадящими факелами… возбуждённо гомонящая толпа юнцов… стоп! А ведь верно, в качестве «курсантов» в этой жалкой пародии на базу Легиона выступали, во-первых, только особи мужского пола, а, во-вторых, сплошь мальчишки – самый старший из них (Боден, черти бы взяли его длинный язык!) двадцатку перевалил, но едва-едва. Ну, допустим – двадцать пять ему, пожалуй, есть, но уж точно не больше! И не выглядит он на эти двадцать пять ну просто ни единого разу. А остальные? Да всем ли мальчишкам в курсантской форме исполнилось хотя бы восемнадцать? Ладно, это потом. Сейчас надо победить… упс!
Человек, назвавшийся Бенджамином Крейгом, стоял на небольшом возвышении, окруженный теми, кто в этом цирке без коней играл роль инструкторов и младших командиров. Некоторое количество этих последних в лице курсант-капралов и курсант-сержантов было разбросано в толпе, однако, по наблюдениям Ланы, здешние боссы больше полагались на анкрит, нежели на свой авторитет. С другой стороны – а почему нет, собственно? Какая разница, в чём убеждать человека – поставить всё, что есть, на «красное», или выполнить приказ? Нет, откровенное самоубийство анкрит не обеспечит, а вот поддержание дисциплины – вполне. Пожалуй, неплохая тактика. Вот только…
С противоположной стороны к возвышению приближался сержант Фаррелл. И там, где он проходил, шум сначала стихал, а потом возобновлялся, причём никакой анкрит не смог заглушить возмущение в головах и выкриках. Да она и сама возмутилась бы – будь у неё время.
Фаррелл был облачён в полный «абордажник», разве что шлем отсутствовал. Впрочем, это последнее обстоятельство существенной роли не играло – если учесть, что сама Лана была в хламиде, оборванной по длине рубахи, и босиком. Выданная ей тренировочная спата, тяжёлая и тупая, тоже не сулила никаких перспектив на фоне узкого клинка с синеватой окантовкой лезвия, небрежно проворачивающегося сейчас в лапище противника.
Впрочем, всё это только добавило ей злого азарта. Кроме того, дурак – а кем ещё был Фаррелл? – явно не разбирался в психологии толпы. Толпа сейчас была на стороне полуголой босой девчонки с бесполезной хреновиной в руках. А остальное – дело техники. Особых проблем с каковой (спасибо Альберто Силве и много кому после него) у Ланы Дитц не возникало уже лет пять.
– Джонни! – голос Ланы легко перекрыл недовольный гул.
– Да, Трина? – Боден, несмотря на обстоятельства, явно наслаждался как происходящим, так и недвусмысленным подтверждением давнего знакомства. Вон, извольте видеть, протолкался вперёд. Да даже и проталкиваться не пришлось, пропустили чуть ли не с поклонами и расшаркиваниями.
– Ты на кого поставил, засранец?
– На тебя, – отозвался парень. Лица его Лана, сосредоточившаяся на приближении к противнику, не видела, но злой оскал представила себе предельно отчетливо.
– А сейчас? Голые сиськи против полной брони, тренировочная хренотень против настоящего клинка… на кого бы ты поставил сейчас?
– На тебя!
– Молодец, – ухмыльнулась она. – Выигрыш – пополам. Сэр?
Крейг сжал губы так сильно, что почувствовал, как напряглись мышцы шеи. Способность Фаррелла победить в поединке вызывала определённые сомнения ещё час назад. Сейчас же «командующий базой» понял, наконец, зачем девке понадобилось смачивать клок материи вискарём.
Золотисто-рыжие стрелки превратили лицо его сиюминутного приобретения в кошачью морду. Вертикальные зрачки ему случалось наблюдать и у актёров шоу, но здесь явно был не тот случай. Да, он знал о существовании мринов, пару раз видел записи. Но вот вживую столкнуться довелось впервые. Всё-таки в Легионе из этих набирали, в основном, десантников, а в собственно Галактике их было не так уж много. Кстати, о зрачках. Куда она, интересно, дела линзы, которые их скрывали? Найти и выяснить, что за разновидность, ведь ни один сканер не звякнул!
Ответ на отправленный им запрос пока не пришёл. Однако, если у рыжей реакция и скорость хотя бы отчасти кошачьи, а клинком она владеет пусть даже в половину того, как управляется с теми же чётками… Фаррелл попал, причём по полной программе. А может, оно и к лучшему? Не стоило приглашать его на этот контракт, а по-хорошему – и на предыдущий тоже. Проклятая сентиментальность! В последнее время хлопот от недоумка больше, чем пользы: ленив; жесток сверх всякой целесообразности; пьёт. С ним надо что-то решать, желательно – радикально. И если представилась возможность сделать это чужими руками, то не всё ли к лучшему в этом лучшем из миров?
Между тем прозвучавший в голосе девчонки вопрос требовал ответа. Если бы не это, Крейг – или, если уж на то пошло, Эккер – с удовольствием подольше полюбовался бы на то, как вытягивается физиономия Фаррелла, обратившего, наконец, внимание на глаза своей соперницы и, похоже, сопоставившего их с увиденными ранее клыками.
Впрочем, сосредоточенная опаска не продержалась и пяти секунд, сменившись самоуверенным бахвальством. И Крейг (пусть уж так, а то и запутаться недолго!) кивнул самому себе, подтверждая принятое решение. Убирать дурака. Если девка, паче чаяния, не справится – собственноручно. Потому что это уже выходит за всяческие рамки. Правильная и своевременная оценка опасности – основа их профессии. А это что такое, скажите на милость?!
И всё же он молчал, медля подать сигнал к началу схватки. Что-то скребло внутри, перекрывая подачу воздуха к голосовым связкам. Что-то… уж не жалость ли? У него?! Да что же это такое, постарел он, что ли?!!
Тем временем противники сошлись перед возвышением и остановились шагах в восьми друг от друга. Напряжение повисло в воздухе почти зримо, и толпа курсантов на удивление быстро затихла. Даже командовать не пришлось. И в наступившей тишине голос облаченной в лохмотья женщины прозвучал резко, как удар хлыста:
– А что ж ты шлем не напялил? Не нашёл?
– Обойдусь! – развязно ухмыльнулся Фаррелл, и Крейг вдруг понял, что тот пьян практически в стельку. – Забрало помешает тебе видеть мои глаза. А это, заметь, будет последнее, что ты увидишь!
Ответная усмешка Катрины Галлахер (или как там её зовут на самом деле) была одновременно неприязненной и надменной.
– Это ещё вопрос, чьи глаза и для кого станут последним зрелищем. Сэр?
– К бою! – рявкнул Крейг.
И всё закончилось. Не то, чтобы сразу, но почти.
Девка исчезла с того места, на котором стояла. Смазанное коричнево-белое пятно, слегка расцвеченное рыжим по верхней кромке, вдруг оказалось совсем рядом с Фарреллом. Спата выпала из ладони сержанта, потому что руки – инстинкт, куда же без него! – взметнулись к выколотым (выбитым?) глазам… тренировочная дурында грохнулась о камни двора…
