И конечно, я все время думал об Эмили.
Где она? Мне стольким хотелось поделиться с ней. Моя победа была и ее победой.
Но Эмили не появлялась, и мною постепенно овладевало беспокойство.
Наконец, не выдержав, я выбежал из замка и направился к дому Жофрея. Прохожие норовили остановить меня, поздравить с успехом, подбодрить, а у меня в голове билась только одна мысль: «Что-то случилось!»
Вот и нужная улица. Делая вид, что не слышу приветственных криков торговцев, я ускорил шаг.
Дом Жофрея встретил меня закрытой дверью. Не знаю, почему, но меня обуял вдруг беспричинный страх. Я постучал — никто не ответил. Я постучал еще. Сильнее и настойчивее.
Наконец дверь со скрипом приоткрылась. Изабель! Увидев меня, женщина улыбнулась, и тут же лицо ее приняло серьезное и даже тревожное выражение.
— Она ушла, Хью, — пробормотала Изабель.
— Ушла? Куда? Как…
Я прислонился к притолоке — силы покинули меня.
— Сначала я думала, что она пошла искать тебя, но потом, совсем недавно, увидела вот это.
Изабель протянула мне явно наспех написанное письмо:
Мой отважный Хью!
Когда будешь читать это, не бойся — мое сердце всегда с тобой. Но мне нужно уйти. Ты победил. Как видишь, я не ошиблась, правда? То, что есть, будет не всегда. Ты поднялся еще на одну ступеньку в постижении своей судьбы, своего предназначения. И я горда тем, что сумела понять тебя и оценить уже при первой встрече. Ты даже не представляешь, как я рада.
Но мне пора возвращаться в Боре. Не сердись. Анна для меня почти как мать. Я не могу оставить ее, отдавшись радости твоего триумфа.
Пожалуйста, не беспокойся. Я не обо всем тебе рассказала, но знай, что даже Стефен не посмеет тронуть меня. Напиши королю, Хью. Доверши начатое. А я сыграю свою роль.
Как жестоко. У меня защипало в глазах. Я не мог потерять ее после всего, что случилось. После всего, что было между нами. Смахнув слезы, я дочитал письмо.
Я полюбила тебя с первого дня. И знаю, что скажу тебе то же самое, когда мы снова увидимся. Помни мои слова: если надеешься, то увидишь.
Эмили.
Боль, как копьем, пронзила меня, и из нанесенной ею раны излилось все, что переполняло меня в тот победный день. Я выиграл битву. И потерял любимую женщину.
Глава 118
— Кто там? — прозвучал из-за двери хриплый, надтреснутый голос. — Назови себя!
Эмили накинула на голову капюшон и сгорбилась. Напускная суровость старого друга вызвала у нее улыбку.
— Похоже, мозги у тебя так же заплесневели, как и твои шутки! — отозвалась она.
Дверь медленно открылась. В щели появилась помятая физиономия Норберта с венчиком взлохмаченных волос.
Он недоверчиво уставился на гостью, но когда она откинула капюшон, лицо его прояснилось, а глаза вспыхнули от радости.
— Госпожа Эмили!
Старый шут выглянул в коридор и, убедившись, что их никто не видит, заключил свою любимицу в объятия.
— Как же я рад снова вас видеть!
— А я тебя.
Втащив ее в комнату, Норберт поспешно захлопнул дверь.
— Рад-то я рад, но лучше, чтобы нас не видели вместе здесь. — Он нахмурился и покачал головой. — Вы многим рискуете, придя сюда. Ну да ладно, расскажите, как… Вы ведь были с Хью?
Эмили быстро ввела старого шута в курс последних событий, рассказав и о нападении на Вилль-дю-Пер, и о священном копье.
— Оно было в том самом посохе, который ты прислал Хью!
Когда она дошла до похода на Трейль, Норберт снова недоверчиво покачал головой, а узнав о захвате крепости и пленении Болдуина, он пустился в пляс, после чего в полном изнеможении рухнул на матрас.
— Я знал, что у мальчишки дар от Бога, но чтобы такое…
Норберт приподнялся и, опершись на локоть, внимательно посмотрел на Эмили. От его взгляда не ускользнули ни счастливый блеск в ее глазах, ни румянец на щеках.
— Но скажите, госпожа, почему вы здесь? Зачем вернулись?
Она потупилась.
— Из-за Анны. Мой долг — быть с ней.
— Анна! Вы проделали долгий путь и многим рисковали, а ради чего? Здесь многое изменилось. Герцог только о том и мечтает, чтобы убить Хью. В своем рвении он похож на пса, которого дразнят сочной косточкой. Кто-нибудь еще знает, что вы вернулись?
— Я пришла с монахами-паломниками и сразу к тебе.
— Мудро. Ваша уловка с поездкой к тете в Тулон не прошла. Герцогу известно, что вы были с Хью. Если бы не госпожа Анна, псы Стефена уже рыскали бы по дорогам.
Эмили улыбнулась.
— Я знала, что она вступится за меня. Я никогда не сомневалась в Анне и рада, что не ошиблась.
Глава 119
Среди сторонников Болдуина нашлось-таки несколько упрямцев, попытавшихся организовать сопротивление, так что окончательно утвердить в Трейле новую власть нам удалось лишь спустя несколько дней. Ходили слухи и о том, что один из предполагаемых союзников герцога готов прийти ему на помощь. Помощь так и не пришла.
Трейль был в наших руках.
Теперь оставалось понять, что с ним делать.
В замке обнаружились казна герцога и огромные запасы продовольствия. И то и другое надо было распределить по справедливости.
Самые горячие споры разгорелись между теми, кто был с нами с самого начала, и теми, кто присоединился позднее. Жорж предложил открыть закрома и допустить всех в поместье герцога — пусть каждый уносит мешок зерна и курицу. Алоис пошел дальше:
— Открыть казну! Раздать все деньги! Повесить ублюдка!
Мне недоставало Эмили. Я не имел ни навыков управления, ни желания осваивать это ремесло. Я не знал, что и как делать.
Ясно было только одно: сохранить армию долго не удастся. Люди все громче выражали недовольство. Они хотели вернуться домой. Все чаще и чаще я слышал одни и те же слова: «Время собирать урожай. Когда мы получим то, что обещано?»
И дело было не только в продовольствии и деньгах. Требовались новые законы. Обеспечение безопасности. Свобода выбора: где жить, кому служить. Должна ли крепостная неволя отца распространяться на его детей? Кто-то должен был заниматься всем этим.
Однажды вечером я нашел лист бумаги, печать Болдуина, перо и пузырек с тягучими красными чернилами. Я сел за стол и начал писать самое важное в своей жизни письмо:
Его величеству Филиппу Капету, правителю Франции.
Молю Господа дать мне слова для того, чтобы написать это, поскольку я всего лишь простой горожанин. Точнее, крепостной, на долю которого выпала непосильная роль.
