Флора тронула инфопанель — и уронила ее, потому что руки отказывались повиноваться.
— Прости… Я… Немного не в себе…
— Все нормально. — Асианин воспользовался голосовым набором. — Прочти, что там, хорошо?
Автомобиль несся сквозь тьму на немыслимой скорости. Город, как и преследователи, давно остались позади, но Перс не расслаблялся. Он напряженно всматривался в туманную даль и ни на миг не отводил взгляд от дороги.
— Они так и называются — «Трилистник». — Флора постаралась не быть обузой. — Лицензия в порядке. Самый крупный клиент — «Олимпикус». Бьен Зарек? Зачем я ему? Может, он тоже считает, что я что-то знаю об истинной силе Вианды? Но формально я — вдова Рокса. Если меня убьют, мои права перейдут его сыновьям, да? — Как ни странно, рассуждать об этом под тихую музыку было не так ужасно, как выглядело со стороны. — То есть перешли бы, если бы я не составила завещание. Какой смысл меня убивать?
— Пока у тебя нет никаких прав, Снежка. — Перс сбавил скорость. — И ты их не заявишь, если умрешь, — прозвучало жестко. — Этот вариант выгоден всем, кроме Роксов, особенно правительству и Бьену.
Флора дотронулась ладонью до прохладного лобового стекла, едва сдерживаясь, чтобы не прислониться к нему лбом.
— Этот вариант? — спросила с придыханием. — Есть еще один?
— Бьен Зарек, Керн Грон и, возможно, кто-то еще хорошо осведомлены о поисках Рокса и наверняка отметили его заинтересованность тобой. С их точки зрения было бы логично предположить, что ключ к технологиям древних виандийцев — твои знания. Если тебя похитить и выбить код, наследником Вианды станет кто-то другой.
— Но я не знаю никакого кода!
— Дилен Рокс сделал ставку на тебя, а для Вианды большего и не надо.
— По-твоему, это именно «Олимпикус»?..
— Сомневаюсь. Бьен чует выгоду, но не подставится так глупо. — Перс забрал инфопанель и вернул в крепление. — Забудь о них всех. Обещаю, впредь я буду внимательнее. Такое больше не повторится.
Забыть?! Как забыть свист редких руль и пятно крови на стекле, давно исчезнувшее стараниями автоочистки, но оттого не менее яркое и бросающее в дрожь?
— Не могу не думать об этом. — Флора закрыла глаза, но так стало еще хуже, и она дернулась, растерянно взглянула на асианина, даже дотронулась до него, чтобы убедиться: он рядом. — Прости, я… Жалкая, да? Я не умею справляться с проблемами…
— Ты только что избежала либо смерти, либо похищения, пыток и смерти, — без сантиментов напомнил Перс, — но держишься лучше, чем все политики, которых нам с Жас приходилось охранять. Страх — это нормально. Он пройдет намного быстрее, чем ты думаешь, Снежка.
— Асианская магия? — слабо улыбнулась Флора.
— Совершенно верно. — Перс клацнул кнопку «робоводителя» и наклонился к ней. — Веришь мне?
В его взгляде было столько нежности, что ей вдруг стало трудно дышать.
Она кивнула.
— Ты всегда рядом, Перс… Всегда. Не бросай меня… Пожалуйста, не бросай!
— Не брошу, даже не надейся.
Он целовал ее так долго, что в какой-то миг мир вокруг перестал существовать. Они были одни во Вселенной: только асианин и его Снежка, что без раздумий отдалась чувствам и лишь мимолетом подумала, как сильно это похоже на сон: приятный до невозможности и, увы, нереальный.
— Все хорошо? — Перс отстранился, настороженно взглянул ей в глаза, словно боясь прочесть в них протест и возмущение.
— Ты всех клиентов так успокаиваешь? — Флора зашарила рукой по ремню безопасности в поисках защелки, чтобы освободиться и прильнуть к своему асианину, пока поездка не закончилась и очарование момента не ушло безвозвратно.
Перс мягко остановил ее и вернулся к управлению автомобилем.
— Разумеется, Снежка, — согласился с улыбкой, — но виандийские миллионеры этого почему-то не ценят.
— Ты слишком хорош для них, — прошептала Флора, все еще купаясь в приятном теплом дурмане. — И для меня, знаю… Но сейчас мне все рано.
— А мне нет. — Впереди показался Тори-Эйл. — Это неправда, Снежка. Ты идеальна во всем… кроме обращения с волновым душем. В тебе нет ни лжи, ни глупости, ни лицемерия. Ты — как открытая книга, в которой страницы появляются сами по себе, и каждая из них — приключение.
Флора провела кончиками пальцев по асианской татуировке, повторила ее изгибы и переплетения.
— Обычно говорят о красоте, — произнесла задумчиво. — Хвалят внешность. Глаза, волосы, ноги…
— У тебя есть, — хмыкнул асианин. — Но если ты настаиваешь… Твои волосы ярче огня, и их сияние не уменьшится даже если ты облысеешь или…
— Прекрати! — Флора залилась краской. — Я не напрашиваюсь на комплименты. Просто удивилась, что… Ну… У других…
Автомобиль притормозил, ожидая, пока разъедутся ворота Тори-Эйл, и покатил по ровной подъездной дорожке к ярко освещенному особняку.
— Ты красивая, Снежка. — Перс говорил с той же убежденностью, с которой ранее обещал защищать и быть всегда рядом. — Ты очень красивая и должна это знать. Но ты выбрала мужчину, который забывает, что об этом нужно говорить вслух. Для асиан внешность — просто особенность человека наряду с именем или группой крови. Точно так же, как люди не выбирают спутника жизни по группе крови, асиане в последнюю очередь обращают внимание на внешние данные. В книгах, конечно, все наоборот… Глупые эти книги, если честно. Те, кто их сочинял, асиан и близко не видели. Ты восхитительна, слышишь? Помни об этом, когда будешь обижаться на меня за невнимательность. Я не черствый, Снежка. Я мог бы вечность смотреть в твои чудесные глаза и молчать, потому что для меня их красота очевидна и не нуждается в словах. Поберегись!
Флора так поразилась смене тона, что даже не испугалась, когда автомобиль вильнул в сторону, а мимо пронесся алый «Бентли», тяня за собой покореженную машину неопределенной марки.
— Ж… Жасмин?
Перс кивнул и, подрулив к жертве аварии, выключил мотор.
— Если не ошибаюсь, это наши старые знакомые, Снежка. Пойдем, я провожу тебя в комнату.
— Нет!
Он обошел автомобиль и открыл дверку.
— Поверь, тебе незачем участвовать в этом, — проговорил, помогая выбраться на смоченный слабым дождиком асфальт. — Я приду через полчаса и отвечу на все вопросы.
Из разбитой машины со стоном вылез крепкий человек с забинтованной головой. На его плечах трепалась куртка с приметной нашивкой: трилистник в треугольнике.
Флора будто воочию вновь увидела пятно крови на лобовом стекле и содрогнулась. Она понимала: этот мужчина не желал ей добра. Но смотреть на его искаженное болью лицо не было сил.
— Я правда хочу уйти, Перс. — Ноги подкосились, от вида чужих страданий стало тошно. — Я слабая… От меня никакого толку!
