Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Когда наемник подустал и, прекратив избиение, плюнул на неподвижно лежавшую жертву, ему на смену пришли дружки. Двое наемников ухватили моррона за ноги и поволокли его на носовую надстройку, превращенную в некое подобие походной кузни. Мерно стукаясь о палубу уже привыкшей к боли головой, Дарк пытался осмотреться вокруг, но, кроме борта судна да затянутого утренней пеленой сумрачного неба, ничего не увидел. Впрочем, моррону вскоре представилась возможность и окинуть взором округу, и оценить во всей красе безнадежность своего положения. Пересчитав его головою да ребрами немногочисленные ступени носовой лестницы, наемники швырнули обессиленное, даже не связанное тело моррона на палубу и потеряли к нему всякий интерес, хотя не ушли, а на всякий случай остались поблизости.
Небольшое двухмачтовое суденышко (наверняка одно из тех, что Дарк с Граблом видели на рейде вблизи Кенерварда) довольно быстро пробиралось сквозь туман, нависший в утренний час над едва покрытой волнами гладью Немвильского озера. Щеки Дарка практически не ощущали дуновения ветра, но тем не менее прямые паруса, под которыми шел корабль, не повисали на мачтах. Из-за плохой видимости Аламез не знал, где они точно находятся, но почему-то чувствовал, что уже порядком удалились от берега и вот-вот должны были сначала сбавить ход, а затем и встать на якорь, чтобы сбросить за борт окованный стальными пластинами и опоясанный толстой цепью сундук.
Наемник-кузнец и его подручный трудились на славу. Ритмичный стук их молотков, забивавших раскаленные заклепки в кандалы на руках и ногах еще одного пленника, звучал в голове Аламеза как барабанная дробь, обычно сопровождающая казнь и резко обрывающаяся в момент выбивания табурета из-под ног висельника или когда топор палача взмывает над плахой.
С трудом повернув голову, Дарк хотел хоть разок взглянуть на товарища по несчастью и по сундуку, перед тем как их тела тесно соприкоснутся в узком пространстве подводного гроба и в такой непосредственной близости проведут вечность, вместе или поочередно приходя в сознание лишь для того, чтобы вновь ощутить удушье и познать смерть.
Все в мире относительно, в том числе и муки, через которые порою доводится пройти. Аламез искренне полагал, что на его долю выпали большие мучения, но изменил свое мнение, как только узрел тело Грабла, которого сразу-то и не признал. Зингеру куда больше досталось в ходе так называемого «эксперимента» вампиров. Если на Дарке шеварийцы пытались проверить боеспособность молодых членов своего клана, то, мучая его соратника, явно хотели выяснить, насколько большую свору собак, волков или иных тварей следует натравить на одного-единственного моррона. На окровавленном, покрытом коркой из запекшейся крови теле низкорослого силача было видно множество рваных ран, нанесенных клыками и когтями хищников, но только не холодным оружием. Кисти на правой руке Зингера не было, а вместо правой ноги торчала мерзкая обгрызенная культя. Лицо бессмертного легионера было превращено в кровавое месиво из костей, мяса, кожи да волос, а от солидной бороды остались лишь жалкие клочья. Однако, несмотря на явно несовместимые с жизнью увечья, Грабл еще жил и, более того, находился в сознании. Дарк откуда-то знал, что верный боевой товарищ чувствует его близость. Если бы во рту Зингера еще был язык, то он непременно бы изрек, превозмогая чудовищную боль, выдавил бы из себя одно-единственное, полное сочувствия и гордости слово: «держись»; а если бы на изуродованном до неузнаваемости лице моррона остались глаза, то он бы выразил то же самое взглядом.
– Нам не в чем себя упрекнуть, дружище! Мы бились до последнего, мы сделали все, что могли, больше, чем могли! – собрав все свои силы, выпалил скороговоркой Дарк, за что тут же и был наказан одним из наемников.
Удар кованого сапога пришелся точно по подбородку моррона. Хруст в челюсти, боль в затылке, мгновенно соприкоснувшемся с доской борта, а также парочка покинувших десны верхних передних зубов лучше всяких слов засвидетельствовали, что наемник вложил в удар ноги всю свою силу. Дарк не понял, что обидчик проворчал, поскольку не знал языка пришедших из-за гор северян, но интонации краткой реплики были пропитаны лютой ненавистью и мгновенно разгорающимся гневом. Видимо, Грабл действительно упокоил кого-то из близких дружков чужеземца, раз тот так выходил из себя и при каждом удобном случае вымещал злость на беспомощном пленном.
Вскоре все, что осталось от тела грозного вояки и неисправимого ворчуна Грабла, было надежно заковано в цепи. Даже окровавленные, заканчивающиеся жуткими ошметками обрубки конечностей и те не избежали крепкого плена стальных кандалов. Закончив работу, кузнецы не отложили инструментов, а хоть и устали, но тут же принялись заковывать ноги Дарка.
Это произошло всего за миг до того, как по кораблю пронесся громкий приказ стоявшего у руля кормчего, и все до единого члены небольшой команды кинулись спускать паруса. Скорость движения судна стала быстро снижаться, а через пару минут оно и вовсе легло в дрейф. Из-за слабого ветра и отсутствия необходимости сбросить груз в строго определенной на карте точке, штурман, а может, и капитан, не отдал приказа бросить якорь, а лишь подправлял медленно изменявшееся положение судна поворотами руля, заставляя его кружиться на одном месте.
«Вот и все! Еще немного, и я встречу свою незавидную участь! – подумал Дарк, раздосадованный тем, что кузнецы работали чересчур быстро и их труды уже близились к печальному для него завершению. – Зря я все-таки отправился в Кенервард, ведь был же благовидный предлог вернуться в Герканию! Меня сгубила самонадеянность! Самое обидное, что в Легионе так и не узнают, что нам с Граблом удалось разведать…»
Воспользовавшись небольшой передышкой, наемники занялись излюбленным делом, то бишь бездельем: кто-то сел на палубу, а кто-то развалился прямо на сырых досках, подложив под бока канаты да мешки. Из всех наемников бодрствовали лишь пятеро: корректирующий почти незаметное перемещение судна рулевой; заканчивающие работу кузнецы да парочка наемников, потащивших звенящее цепями тело Грабла к уже придвинутому вплотную к борту сундуку. Вот-вот казнь должна была свершиться, но Судьба распорядилась по-иному, за что Аламез не мог в мыслях не выразить благодарность этой весьма непредсказуемой и своенравной даме.
Умиротворенное затишье мгновенно сменилось паникой и суетой. Живо вскочив с толком не насиженных и не належанных мест и испуганно галдя на своем грубом языке, северяне замельтешили по палубе: одни полезли на мачты поднимать паруса, а другие, расстегивая тугие ремни и стаскивая с тел кольчуги, попрыгали за борт. Дарк сразу не понял, что происходит, но проникся общей тревогой, а уже через пару секунд собственными глазами увидел, как из клубов тумана проступила и нависла над суденышком огромная тень – сперва бесформенная, но быстро принимающая очертания носовой части большого военного корабля.
Глазам пораженного Аламеза успели предстать лишь вынырнувшие из тумана бушприт да искаженное злостью лицо деревянной дамы – корабельной статуи. В следующий миг моррону уже было не до того, чтобы отрешенно наблюдать за происходящим. С чудовищным треском, врезавшись в борт небольшого судна и безжалостно ломая его пополам, огромный фрегат даже не замедлил ход. Как только палуба тонущего корабля накренилась, Дарк собрался с остатками сил и прыгнул за борт, благо, что кузнецы-наемники уже убежали и не могли воспрепятствовать его попытке спастись.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
