– Вы недооцениваете мою кузину, Баском. Скажите ей, что я свалился за борт, и она заулыбается. Приведите сюда Маклейна, и мы увидим, как на самом деле обстоят дела.
Они вели себя так, словно она была глухой или слабоумной, и Элисон, отлично слышавшая весь разговор, внутренне улыбнулась. Выходит, ее кузен не так уж глуп. Конечно, ему далеко до Рори, но, оказывается, он все же способен разумно мыслить, когда пытается пользоваться мозгами, а не силой.
К тому времени, когда к ней привели Рори, Элисон облачилась в платье, которое нашла в сундуке, доставленном из Чарлстона. Она не стала закалывать волосы, и длинные локоны свободно струились по серому кружеву платья. При виде состояния, в котором находился Рори, ее глаза слегка расширились, но никто, кроме самого Рори, не заметил ее реакции. Для сопровождавших его офицеров взгляд Элисон оставался пустым и лишенным всяких эмоций.
Она никогда не видела, чтобы волосы Рори были грязными и свалявшимися. Он предпринял попытку стянуть их на затылке шнурком, но со связанными руками это оказалось безнадежным делом. Рубаха с чужого плеча, кое-как заправленная в разорванные и запачканные бриджи, болталась бесформенными складками вокруг его узких бедер. Кожа на запястьях, связанных грубой пеньковой веревкой, была стерта до крови, и на манжетах рубашки отчетливо проступали кровавые пятна.
Распрямив плечи, Рори молча ждал приговора Элисон, но не мог удержаться, чтобы не ласкать взглядом ее лицо. Он поморщился при виде синяка, который был делом его рук. Элисон казалась чересчур бледной, а льдисто-серый оттенок глаз отражал страх и настороженность, которые она испытывала.
Мужчины, стоявшие за спиной Рори, ждали какого-нибудь признака узнавания, какого-то проявления любви, ненависти или страха. Поднявшись со своего места, Элисон прошла мимо Рори, проследовав в соседнюю каюту, где находились врач и Гренвилл, и подошла к столу. Когда она взяла нож, Гренвилл шагнул к ней, чтобы забрать опасный предмет, но Элисон с легкой улыбкой опустила нож на уровень его мужских достоинств. Кузен поспешно посторонился, уступив ей дорогу. Врач не вмешивался, наблюдая за ней с чисто профессиональным интересом. Не удостоив его вниманием, Элисон двинулась назад; голова ее была гордо поднята, длинный подол платья волочился по полу, как королевский шлейф.
Рори обернулся, когда она вошла в каюту и решительно направилась к нему с ножом в руках. Гренвилл хмыкнул.
– Ты получишь по заслугам, Маклейн, если она кастрирует тебя. Баском, может, нам ненадолго оставить счастливую парочку наедине?
Врач бросил на него сердитый взгляд, но Элисон, казалось, не слышала ядовитой реплики. Руки Рори были связаны спереди. Когда она просунула лезвие между его запястьями, явно собираясь проделать то, на что намекал Гренвилл, Баском поспешно шагнул вперед.
Рори бросил на него холодный взгляд.
– Оставьте ее в покое, если не хотите, чтобы и вам перепало.
Баском заколебался, но, увидев, что Элисон перерезает веревку, связывавшую руки Рори, успокоился.
– Почему она ничего не сказала?
Рори иронически выгнул бровь.
– А вы бы перерезали веревку, если бы она попросила?
– Но она ничего не говорит. Это неестественно!
Рори угрюмо хмыкнул.
– Элисон предпочитает действовать, а не говорить. И насколько я могу судить, она совсем не прочь отхватить у меня кое-что. Видит Бог, у нее есть для этого все основания.
Он облегченно вздохнул, когда его путы упали на пол и она отложила нож. Одарив Рори беглой усмешкой, Элисон склонилась над своим сундуком. Когда она извлекла оттуда баночку с мазью и начала втирать ее в запястья Рори, Гренвилл громко запротестовал:
– Этот парень опасный преступник! Вы же не позволите ему свободно разгуливать по прихоти женщины, у которой не все в порядке с головой.
Он попытался вмешаться, но Элисон снова вооружилась ножом, не проявив при этом и тени эмоций. Гренвилл перевел настороженный взгляд с ее безмятежного лица на угрюмую физиономию Рори. Пленник пожал плечами.
– На вашем месте я не стал бы рисковать. Вы и так слишком долго испытывали ее терпение.
Граф свирепо нахмурился, отметив его издевательский тон, однако отошел, позволив Элисон продолжить обработку израненных запястий. Когда она закончила, он потребовал:
– Баском, велите своим людям отвести этого негодяя назад.
Рори посмотрел на Элисон, которая, сложив руки на коленях, снова уселась на койку.
– Теперь ты свободна, девонька. Ты ведь это понимаешь, да?
Что-то мелькнуло в глубине ее серых глаз, и, к удивлению всех, кроме Рори, она произнесла чистым мелодичным голосом:
– Убирайся к дьяволу, Маклейн.
Глава 23
Лондон, осень 1760 года
Когда закованного в кандалы Рори увели, оставив Гренвилла на свободе, Элисон поняла всю чудовищность совершенной ею ошибки. Рори даже не обернулся, чтобы взглянуть на нее, когда спускался по сходням на пристань. Они не виделись с того дня, когда она перерезала его путы, а он освободил ее от всех обязательств перед ним. Теперь она свободная женщина, а их брак не более чем досадная помеха, которую мистер Фарнли скоро устранит. Разве не этого она хотела? Так почему же она чувствует себя такой опустошенной?
Рори заманил ее в ловушку, вынудил выйти за него замуж и чуть не довел до-гибели в плену у пиратов. Если он и питал любовь, то только к ее деньгам. Как еще можно объяснить его действия? Он произносил те же слова, что и Алан, и они так же мало значили. И, стало быть, бессмысленно сожалеть о том, чего никогда не было.
Гренвилл попытался проводить ее к ожидавшей на пристани карете, но она нетерпеливо стряхнула его руку.
На протяжении всего путешествия он обращался, с ней, как с хрупким фарфором, но Элисон была слишком несчастна, чтобы что-либо замечать. Она списывала свое подавленное состояние на морскую болезнь, продержавшую ее большую часть времени в постели. Теперь ей будет лучше.
Повернувшись к грубоватому капитану, с которым она успела подружиться во время плавания, Элисон попросила:
– Не могли бы вы распорядиться, сэр, чтобы меня проводили домой? Леди Кемпбелл, наверное, волнуется.
Граф попытался протестовать, но она проигнорировала его и двинулась прочь в сопровождении морского офицера. За жесткой маской Гренвилла на мгновение промелькнула боль, затем, распрямив плечи, он зашагал в противоположном направлении.
Дейдра выбежала им навстречу, но ее лицо вытянулось, когда она увидела, что Элисон сопровождает незнакомец. Во время предыдущего пребывания Элисон часто бывала тихой и сдержанной, но ее улыбка была заразительной, а в глазах светилось восторженное любопытство. Женщина, стоявшая перед ней сейчас, более не была той юной девушкой. Она по-прежнему держалась сдержанно, но в ее облике появилась властность. Мечтательное выражение, особенно запомнившееся Дейдре, сменилось холодным спокойствием, казавшимся неестественным на этих мягких чертах.
