Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Весной 2014 г., отвечая на вопрос одного из блогеров о новостной ленте «Яндекс», Путин заявил, что интернет с самого начала был изобретением ЦРУ, а Яндекс с момента основания находился под влиянием иностранцев[728]. На следующий день акции компании упали, а для интернет-индустрии начался новый период, связанный с усилением давления и вмешательства в ее работу со стороны государства[729]. Один из активистов «суверенного интернета», основатель Лиги безопасного интернета бизнесмен Константин Малофеев заявил, что создание инфраструктуры «суверенного Рунета» происходит из-за попыток американцев контролировать весь мир[730]. С ним был солидарен и председатель Совета безопасности Патрушев: «Сеть интернет и другие современные технологии все чаще применяются в процессе дестабилизации государств для вмешательства в их внутренние дела и подрыва национального суверенитета»[731]. Так эхо украинского кризиса, преобразовавшись в попытки властей защитить обычных россиян от влияния Запада, стало понемногу менять повседневную жизнь.
Однако хуже всего пришлось НКО. Несмотря на то что поправки 2012 г. и так серьезно усложнили жизнь некоммерческих организаций, страх «внешней угрозы» и подрыва суверенитета по примеру Украины породил очередную волну репрессивного законодательства. «…[Ч]ерез НКО расшатываются устои того или иного государства, идет вмешательство в суверенные дела государств, нарушается конституционный строй, совершаются государственные перевороты», – прокомментировала председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко поправки к закону о «нежелательных организациях»[732]. По ее словам, финансируемые из-за рубежа организации готовили почву для переворота.
Путин подписал закон о «нежелательных организациях» в мае 2015 г., дав право Генеральной прокуратуре закрывать любую НКО, действия которой можно счесть угрозой внутренней стабильности. Сразу после вступления закона в силу депутат Госдумы от ЛДПР попросил проверить Фонд Карнеги, Amnesty International, Human Rights Watch, Transparency International и «Мемориал»[733]. В июне 2015 г. сенаторы объявили о создании «патриотического стоп-листа» из 12 некоммерческих организаций[734]. При этом ни один из сенаторов, горячо поддержавших инициативу, не сообщил, существуют ли доказательства «подрывной деятельности» этих НКО[735]. Однако во время обсуждения «стоп-листа» сенатор Андрей Клишас сказал, что обсуждал идею с ФСБ, МИД и Генеральной прокуратурой и заручился их поддержкой[736]. В 2018 г. нежелательной организацией потребовали признать «Открытую Россию»[737].
Начавшаяся медийная кампания против НКО, во многом предвосхитившая законодательные инициативы, повторила все приемы предыдущих атак на них. Влияние НКО на внутреннюю российскую жизнь вновь обсуждалось через призму теорий заговора: начиная с 2014 г. «Вести недели» не раз называли некоммерческие организации ключевыми звеньями государственных переворотов, отрабатывающими многомиллионный заказ из-за океана[738].
Особое внимание программа Киселева уделила Национальному фонду поддержки демократии (NED), впоследствии ставшему первой организацией, запрещенной в России. В октябре 2014 г. репортаж Евгения Попова из Праги уже намекал на то, что организация напрямую получает деньги из Госдепартамента и Конгресса США для распределения их в странах, где произошли смены политических режимов: в Сирии, Ливии, Ираке, Египте. «Данные о том, сколько уже потратил вашингтонский фонд в России. Вероятно, неполные. Десятки грантов в год – от 20 до 700 тысяч долларов каждый. Судя по отчету – на развитие демократических идей и ценностей, права человека и гражданское образование… Прага для NED словно выставка: оппозиция презентует проекты. США через фонд финансируют. Важно только, чтобы и разочарования, и понятия о демократии соответствовали требованиям инвестора»[739]. По всему было видно, что в разгар украинского кризиса НКО не останутся без внимания властей.
Во время подготовки к подписанию нового закона канал «Россия» провел шоу «Специальный корреспондент», посвященное «цветным» революциям. В фокусе программы были три события: смена режима в Литве и столкновения у телецентра в Вильнюсе в 1991 г., Евромайдан в Украине в 2014 г. и митинги против премьер-министра в Македонии в 2015 г. Следуя логике классической теории заговора, Попов утверждал, что за всеми тремя событиями угадывается один план – они выглядят как «одно большое событие»[740].
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
