— Одобряю, — разулыбался он, — хорошие девочки, с огоньком, у меня такие планы на вас всех!
— Папа! — первым не выдержал мой муж.
— Что, папа? Ты, что, думаешь, я буду один эту ношу нести? Э, нет, вы у меня наместниками работать будете! — обрадовал он наших мужчин, отчего те скривились.
— Требую отпуск и свадебное путешествие! — вспылил мой.
— Где путешествовать собрался? Всё, вроде бы, наше. Может, проинспектируешь заодно какую-нибудь империю? — с хитрецой во взгляде спросил наш общий папа.
После его слов наши мужчины взорвались и стали с папиком спорить. И пока они выясняли отношения, к нам подошла верховная.
— Девочки, вы молодцы, — похвалила она нас.
— Спасибо, как у вас дела, не сильно зверствует? — задала волнующий вопрос.
— Фергус? Нет, как и все пары, пылинки сдувает, и, кстати, я у своего закон выбила, запрещающий насильно брать в гарем женщин! — похвасталась она.
Мы ещё немного поболтали, ну а наши поспорили, и отправились по домам.
Наутро мы все собрались у нас в комнате, и к нам заявился прадед.
— Ну, что, Рэн, пойдём твоих родителей забирать! — даже не поздоровавшись, огорошил нас. Подруга даже забыла как дышать от восторга, мы все направились в место, где находись её родители и, как оказалось, Светина сестра.
— Мама, папа! — кинулась Рэн со слезами на глазах к родителям, целуя то одну, то другого.
— Доченька, не плачь, теперь всё хорошо, мы живы, и тебя в обиду не дадим. — сразу пообещал защиту родитель.
— Пап, а у меня есть защитник, мой муж, — покраснела Рэн и показала глазами на Вериана.
— Первородный? Дочка, ты же умрешь, если… — а вот что, если, ему не дал договорить мой прадед.
— Не умрёт она, так как пара его истинная, я даже больше скажу, ваша малышка и её подруги спасут многих девушек, придумав эликсир, который победит этот недуг.
— А вы кто? — ошалело спросил отец Рэн.
— Да, деда, ты, правда, кто? — тут же я задала давно волнующий меня вопрос.
— Вам моё имя, или кем я являюсь на самом деле? — усмехнулся он.
— И то, и другое, — решила я не мелочиться.
— Как скажете, меня зовут Адимис, и я Тёмный бог. — после его слов я отчётливо услышала, как пролетела в ста метрах отсюда муха, тишина стояла гробовая.
— А зачем прадедом прикидывался? — первой оклемалась и с упрёком спросила, нафига был весь этот цирк.
— А не сажу, — усмехнулся он.
— И истинный облик не покажете? — тут же мой муженёк задал вопрос.
— Нет, зачем? Для вас я добряк в виде деда, в вот для других… — тут он усмехнулся, — в общем, так, у меня дел и так невпроворот, теперь тот мир пора в порядок приводить да героев-освободителей искать, а это, я вам скажу, не так просто сделать! Это лёжа в постелях и на словах все герои, а как реально нужно проявить смелость и отвагу, всё, герой спёкся. — было видно, что этот прохиндей решил слинять по-быстрому, чтобы мы не задали ему неудобных вопросов.
— Дедуль, так ты ещё вернёшься? — спросила я его как раньше, так как богом, хоть убейте, называть его язык не поворачивался.
— Разумеется, тебя, малявка, ещё учить и учить нужно, так что не расслабляйся.
Пока мы разговаривали, упустили момент, когда Зер нас покинул и кинулся к одной из кроватей, на которой лежала сестра Светика. Увидев её, он завыл от отчаянья.
— Что происходит? — подбежала я к нему.
— Она его пара, её душа изранена и не желает возвращаться в тело. — пояснил дед.
— И что же теперь нам делать? — чуть ли не плача, спросила я его.
— Нам — ничего, он её вернет, а мы будем ждать. — отвел он и растворился в воздухе.
Семь лет спустя
Дедуля был прав, Зер вернул Елену к жизни, месяцами разговаривая с ней, пока она находилась в таком состоянии, и через полтора года она открыла глаза. Не оттолкнула его, а, наоборот, была счастлива его видеть, рассказывала, как она блуждала во тьме, и только его голос согревал её там. После этого случая я поняла, что пара — это не просто «схватил, покусал», это навечно, и теперь я понимаю, почему мужчины так себя ведут, ведь они знают, что это сокровище — их мир, то, что нужно беречь. Ну а мы, женщины, по природе своей привыкли сомневаться и артачиться, а когда осознаём, что любим своих мужчин, то становимся самыми счастливыми на свете.
За это время много что поменялась, император всё-таки заставил наших работать наместниками, но мы раз в неделю всегда собираемся дружной компанией, как сегодня.
— Юль, я до сих пор не могу забыть, как Фергус орал, когда узнал, что у него дочка ведьмой уродилась. — хохотала в голос Светик, — аж стёкла в кабинете разлетелись!
— Ну, да, лютовал он сильно, пока дочурку не увидел, теперь на неё надышаться не может. И ещё, забыла вам сказать, верховная опять в положении. — поделилась я новостью с подругами.
— Интересно, кто на этот раз родится? — беря чашку с чаем, задалась вопросом Вел.
— Вел, а ты рожать будешь или яйца откладывать, а потом вместе с позолоченным высаживать? — хохотнула я. Та от моего вопроса аж поперхнулась.
— Юля, как не стыдно в твоём-то возрасте и не знать, как драконы размножаются! — Покачала она головой, а затем рассмеялась.
* * *
Демиян
— Смотрите, наши сидят, смеются, даже и не знаю, как им новость преподнести. — волновался Алан. Да и понятно, вот как им сказать, что они все четверо беременны? Мы когда узнали, сами чуть у оракула в обморок не грохнулись.
— Слушайте, давайте в лоб им скажем, что ходить вокруг да около? — предложил Лориен.
— А вдруг Света расстроится? Ты же знаешь, как это на меня действует!
— Не на тебя одного, — напомнил я брату, что мы так же переживаем.
— Ты прав, они вообще из нас верёвки вьют, — обречённо посетовал Лориен.
— Да по мне — хоть канаты, лишь бы не расстраивалась! — отмахнулся Алан.
— Не переживай, скоро с нас жёны и наши дети канаты будут вить, вон, посмотри на отца. — привёл в пример Фергуса.
— Пусть, мне это в радость, ведь главное, что есть кому, и ещё, вдобавок, вьют-то с любовью. — ответил он.
— Ну, что, пошли, обрадуем наших любимых. — делая шаг в гостиную, позвал друзей за собой.
— Главное, чтобы они не расстроились. — тяжело вздохнул брат.
— Не переживай, мы их успокоим. — засмеялся Вериан. И был прав, что-что, а успокаивать мы своих любимых умели и любили это делать. Нет ничего в жизни лучше, чем делать счастливыми любимых, для этого мы и живём.
Конец
