— Хорошо, если выберут яд, быстрый. Я бы не хотела умереть от двадцати-тридцати ударов, — хмыкнула я. — Это в том случае, если они решат никого не выдавать?
— Я не понимаю, — растерялась Тайла.
— О, я, гм, прочла недавно новый роман леди Агаты Кристи. Убийство в Восточном Ленвинде. Там правда использовалось авторское допущение и ленвинд выглядел не совсем привычным нам образом, — улыбнулась я. — Хочешь, расскажу?
— Звучит немного жутко, но интересно.
— Я бы перефразировала на «жутко интересно».
Конечно, подогнать этот великолепный детектив под магические реалии было непросто, но временами мне помогала Тайла, выкрикивающая свои предположения. Под конец она была под невероятным впечатлением, которое на нее произвела причина произошедшего.
— Такая книга могла быть выпущено только в Редгене, — вздохнула леди Иссинель. — Здесь никто не поймет, что ради ребенка можно такое устроить. Даже если это благородное дитя древнего рода. Просто не поймут. Родить-то несложно.
— Ты правда так думаешь?
— Не я, — покачала головой Тайла. — Общество. Каждый в отдельности думает что-то свое, а вместе получается другое. Леди Агата писала что-нибудь еще?
— Леди Агата написала великое множество прекрасных вещей, — улыбнулась я. — Например, есть немало коротких историй о жизни и приключениях довольно немолодой леди Марпл.
Я рассказывала и рассказывала, и даже не думала о том, что когда-нибудь Тайла попытается найти эти книги. Может, однажды она сама будет их кому-нибудь рассказывать? Не знаю. Мне известно только одно — запертая в покоях короля я чувствовала, как стремительно уходит мое время.
— Ох, пора распорядиться насчет обеда, — подскочила Тайла. — Особые пожелания?
— Пусть для Шелтиса сделают нежный печеночный паштет.
Кот одобрительно мурлыкнул и потянулся, едва не свалившись с моих коленей. Когда Тайла вышла, я ссадила его на пол и поднялась на ноги. Сидеть дальше было невыносимо, затекла спина, да и ноги тоже.
За окном все так же простирался парк. Слева виднелось начало какой-то башни. Которая, будь я действительно местной жительницей, могла бы стать моим домом до конца жизни. По дорожкам парка прогуливались придворные. Хм, значит, особое положение снято? Или оно касалось только меня и Лина? Или только меня?
Праздное гуляющие лорды и леди вызывали раздражение. Я тоже хочу гулять по парку, я хочу еще раз подняться в небо вместе с Лином и его грифоном. Черт возьми, я хочу посмотреть этот хваленый Траарн с его яркими черепичными крышами! Я хочу целовать своего любимого и наслаждаться его ласками, а не вот это вот все…
Гневно задернув портьеры, чтобы ни один лучик возмутительно яркого солнца не мог просочиться внутрь, я подошла к книжному шкафу. Интересно, что здесь? Жизнеописания, колдовские трактаты или приключенческие книги в пафосной обертке?
Шелтис горестно мявкнул. В книжном шкафу прятались отнюдь не книги.
Меня будто выдавило из тела. Другая я вытащила из замаскированного тайника кувшин и от души насыпала туда сиреневых гранул. Другая я раздавила эти гранулы в пальцах и размазала по дну пяти серебряных кубков.
Я бы хотела надеяться, что это старый тайник отца Линеда. Но в кувшине был вишневый сок, свежий вишневый сок. А на стенках тайника красовались те же руны, что и на стенках кухонного шкафа. Король объяснил, что есть чары стазиса, а есть чары продления свежести. Здесь продлевалась свежесть.
Вернув все как было, я села к столу. Язык будто примерз к зубам. Шелтис наворачивал круги у шкафа, пытался его открыть, столкнуть, но тщетно. Наученный горьким опытом, Лин защитил свой тайник от моего хаэтэ.
Тайла вернулась весьма и весьма воодушевленной. Пока слуги расставляли тарелки, она сверкала глазами и широко улыбалась.
— А что я вам сейчас расскажу!
— Жду с нетерпением, — улыбнулась я.
Вот только это все еще была другая я. Та, которая делала все, чтобы не показаться подозрительной, не привлечь внимания к произошедшему.
— Скоро все будет хорошо. Я взяла на себя смелость найти Его Величество, — радостно щебетала леди Иссинель. — И поговорить с ним. Потому что он ведь должен понимать, к чему ведет ваше затворничество? Он сказал, что работает над тем, чтобы снять приказ. И да, переприказать он и правда не может. Точнее может, но вы этого не переживете. В общем, я уже хотела уходить, когда в гостиную вошла какая-то жутковатая леди. Звериные глаза, клыки и тюремная роба. Она явно была арестанткой.
— Ничего себе! — ахнула другая я. — Что же было дальше?
— Король посмотрел на часы и сказал: «Очень печально, леди. Я ждал вас на два часа раньше. Неужели охранные плетения столь хороши?». Ту аж перекосило. Но она ничего не сказала, и правильно, кто она такая-то? А тут целый король стоит и леди из не самого захудалого рода! В общем, эта жуть скривила губы и бросила так высокомерно: я готова обсудить условия. А король ей, а я, говорит, готов их ужесточить. Потому что ждал на два часа раньше. Дослушать мне не дали, отправили к вам и король велел передать: «Печати будут сняты, а про переход ты должна решить сама».
Из меня будто воздух выпустили. Пожалуйста, пусть они снимут печати до того, как произойдет непоправимое. Пожалуйста. Я… Пора признать, я не хочу уходить. И гори синим пламенем мое тело в больнице, и квартира, и даже денежный счет! Хотя я бы навестила свой мир, исключительно ради собрания книг. Не больше.
Леди Иссинель вдруг замолчала и настороженно замерла. Подскочила на ноги, как-то странно сгорбилась и в ее правой руке появился сгусток зеленоватого света.
— Что случилось?
— Там кто-то дышит, я слышу.
— Уже хорошо, значит живой, — пошутила я.
Внезапно ведущая в коридор дверь распахнулась и в гостиную короля важной походкой вошел… Мой трюльен?!
— Это что?! Мэврис?
— Видимо об этом тебе король не сказал, — рассмеялась я. — Это мой трюльен, я поделилась с ним силой.
— Очевидно, — Тайла втянула свет внутрь себя, — что силы вы не пожалели.
— Переодень меня скорее, — я встала перед трюльеном.
Зеркальщик широко улыбнулся и пророкотал:
— Я знал, что ты без меня беспомощна. Какое платье желаешь?
— Любое.
Секунда и вокруг меня будто закружился слабый ветерок. Открываю глаза и вижу свое отражение — сине-серебряное парчовое платье, аметистовое колье на шее и легкий макияж на лице. Как же хорошо, когда Зеркальщик рядом.
И как удивительно, что удержать в уме момент с отравленным соком все сложнее и сложнее. Это меня больше не тревожит, как будто бы все образуется. Я даже не могу вспомнить, на какой полке стоит та обманка.
— У меня сплошь хорошие новости, — довольно произнес дух и тяжело вздохнул, — но чувствую, что в спальню мне не войти. Или я могу сломать дверь?
