– Я думала, как все это странно. Все люди, все места,которые я знала в своей жизни… исчезли, больше не существуют. Люди погибли,дома разбомблены…
– Но ведь ты жива. И ты теперь здесь. – Он пожал ейруку и посмотрел прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала: я очень рад, чтоты здесь.
– Спасибо.
Наступившую паузу прервала Джулия, стремглав влетевшая вкомнату.
35
Неделю спустя Пол приехал домой на новом темно-зеленом«кадиллаке». Первой Пол прокатил на своей машине Ариану. Потом Джулию, Дебби,мать и снова Ариану. Они кружили вокруг Центрального парка. Кожаная обивкакресел была мягкой и упругой; от «кадиллака» пахло свежестью и новизной. Арианеэтот запах понравился.
– Чудесная машина, – сказала она.
– Правда? – радостно воскликнул Пол. – И онатеперь моя. Правда, папа говорит, что я должен ее отработать, но это он невсерьез, уж я-то его знаю. Машина мне подарена.
Он так гордился своим приобретением, что Ариана заулыбалась.Кроме того, Пол убедил мать снять на лето дом на Лонг-Айленде, где семьяпоживет месяц, а то и два.
– А после каникул мне суждено попасть в банк, на каторжныеработы, – улыбнулся Пол.
– А что дальше? Ты переедешь на собственную квартиру?
– Не исключено. Я уже слишком взрослый, чтобы жить уродителей.
Ариана кивнула, думая, что он и в самом деле стал слишкомзрелым, чтобы держаться за материнскую юбку.
– Конечно, все очень расстроятся, если ты переедешь. Вособенности твоя мать и сестры.
Тут Пол посмотрел на нее так странно, что у Арианы внутривсе сжалось. Он резко остановил машину и спросил:
– А ты, Ариана? Ты тоже расстроишься?
– Я тоже, – тихо ответила она.
Разговоры о прошлом разбередили ей душу. Думать орасставании с вновь приобретенным другом было тяжело.
– Скажи, Ариана… А если я буду жить в другом месте, тыбудешь со мной встречаться?
– Конечно, буду.
– Ты не поняла, – с нажимом произнес он. – Я имеюв виду – встречаться не по-дружески, а по-другому.
– Что ты хочешь этим сказать?
– То, что ты мне нравишься, – ответил он, глядя ейпрямо в глаза. – Ты мне необычайно нравишься. Меня тянет к тебе с самогопервого дня.
Ариана вспомнила тот завтрак, когда он довел ее до слезрасспросами о Берлине. Пожалуй, ее тоже потянуло к этому парню с самой первойвстречи. Но Ариана противилась этому чувству. Слишком мало прошло времени… Этобыло бы неправильно.
– Я знаю, о чем ты подумала.
Он выпрямился на сиденье, но по-прежнему не сводил глаз сАрианы, которая в своей белой шелковой юбке казалась каким-то неземнымсозданием.
– Ты подумала, что я тебя очень мало знаю, что всего парунедель назад я был обручен с другой девушкой, наверное, ты думаешь, что яслишком тороплюсь, хочу взять реванш…
Ариана улыбнулась:
– Я думала не только об этом.
– Но я близок к истине?
– Ты ведь и в самом деле очень мало меня знаешь.
– Нет, знаю. Ты добрая, остроумная и любящая, несмотря навсе, что тебе пришлось перенести. И мне совершенно наплевать, что тыиностранка. Главное, что мы выросли в одном и том же мире, мы оба евреи.
Лицо Арианы исказилось. Каждый раз, когда она слышалаподобное, ее охватывало чувство вины. Почему для них так важно, чтобы она тожебыла еврейкой? Неужели их любовь можно заслужить только этим? Мысли такого родапосещали ее все чаще и чаще. У нее создавалось впечатление, что все знакомыеЛибманов – и деловые партнеры, и друзья – были исключительно евреями. В их обществеэто считалось само собой разумеющимся. Поэтому Либманам и в голову неприходило, что Ариана может быть другой национальности. Хуже всего было то, чтонепризнание будет неправильно воспринято, ее сочтут хитрой и лживой. Они решат,что она завоевала их любовь обманом.
Сэм и Рут ненавидели немцев. Для них всякий уроженецГермании был или евреем, или фашистом. Если бы они узнали правду, то и Арианасразу же превратилась бы для них в нацистку. Смириться с этой мыслью былотрудно. А слова Пола вновь заставили Ариану вспомнить об этом мучительном длянее вопросе. Окончательно расстроившись, она отвернулась.
– Не нужно, Пол… прошу тебя.
– Но почему? – Он коснулся ее плеча. – Тысчитаешь, что прошло слишком мало времени? Или же ты не разделяешь моих чувств?
В его голосе звучала надежда, и Ариана долго подбирала словадля ответа. Сколько бы времени ни прошло, это не будет иметь никакого значения.В душе она по-прежнему считала себя замужней женщиной. Если бы Манфред непогиб, сейчас они мечтали бы о первом ребенке. Ни о каком другом мужчине Арианадумать не желала. Ни сейчас, ни потом.
Когда она взглянула на Пола, в ее глазах читалась жалость.
– Пол, скорее всего я не смогу дать тебе никакой надежды… Вмоей прошлой жизни слишком много такого, о чем забыть невозможно… Я не хотелабы давать тебе пустые обещания.
– Но я тебе нравлюсь? Хотя бы как друг?
– Да, очень нравишься.
– Что ж, тогда будем ждать.
Их взгляды встретились, и Ариана внезапно ощутила исходившееот него притяжение. Это ее испугало.
– Верь мне. Это все, о чем я прошу, – сказал Пол иосторожно поцеловал ее в губы.
Ариана хотела воспротивиться – в память о Манфреде. Новнезапно ей захотелось, чтобы поцелуй никогда не кончался. Когда их губыразомкнулись, она сидела раскрасневшаяся и задыхающаяся.
– Ариана, если нужно, я подожду. А тем временем, – оннежно поцеловал ее в щеку и снова завел двигатель, – меня вполне устроитроль твоего друга.
Ариана почувствовала, что не имеет права смолчать, следуетвнести в их отношения ясность.
– Пол, – начала она, мягко положив ему руку наплечо, – я очень ценю твои чувства. Ты для меня все равно что брат…
– Но целовалась ты со мной совсем не по-сестрински, –перебил ее он.
Ариана вспыхнула.
– Ты не понимаешь… Я не готова… Я не могу быть с мужчиной…
Не выдержав, Пол обернулся к ней, и она прочла в его взгляденеизъяснимое страдание.
– Ариана, они мучили тебя?.. Я имею в виду фашистов… Неужелиони…
Видя в его глазах неподдельную любовь, Ариана прослезилась,поцеловала его и покачала головой:
– Нет, Пол, они не сделали со мной того, о чем ты подумал.
Но ночью, когда Пол услышал донесшийся из ее спальни крик,он решил, что Ариана солгала. Каждую ночь ее мучили кошмары, но на сей раз Полне выдержал. Хватит Ариане жить войной, которая уже кончилась. Бесшумно ступая,Пол подошел к двери ее спальни и заглянул внутрь. Ариана сидела на постели,закрыв лицо руками, и тихо всхлипывала. Горела ночная лампа, в руках у девушкибыла маленькая книга в кожаном переплете.
