… Длинные черные волосы стоящего перед ним вампира полощет холодный ветер.
– Ты не можешь вот просто так повернуться спиной и уйти!
– Еще как могу, Карвен!
– А мне теперь что, повеситься на ближайшем дереве? Эта твоя проклятая магия, она вообще когда-нибудь заканчивается?
– Мне плевать, если честно. Меня тошнит от тебя, от твоего образа мышления и от твоих идей. И если уж совсем честно – это ты втравил меня в этот дурацкий спор! Уж не знаю, каких новых ощущений тебе хотелось поискать, но я явно не в восторге!
– Да ну? – Его собеседник прищуривает алые глаза, в них сверкает злость. – А ночью у меня возникло прямо противоположное впечатление.
Он устало ерошит волосы:
– Карв, оставь меня в покое. Мне надо побыть одному. Действительно надо. Я себя погано чувствую, и твои комментарии этого отнюдь не улучшают.
– А как я себя чувствую, тебя не интересует, ты, человекообразная сволочь?
– Да пошел ты!..
…У мэра города круглое, лоснящееся лицо и такой же округлый животик. Мэр смотрит мимо него, избегая встречаться взглядом.
– Да вы меня слышите вообще?! Они устроят здесь вечеринку, прямо в этом вашем городе! Как вы думаете, сколько людей наутро будут сожалеть, что не умерли ночью?
– Если ты немедленно не уйдешь, я позову церковников.
– О боги! Вы хоть понимаете, что я могу разорвать вам горло быстрее, чем вы дотянетесь рукой до звонка? Перестаньте дергаться! Вам нужно беспокоиться не о собственной безопасности, а о безопасности людей, что выбрали вас своим главой. Они доверили вам свои жизни. Так какого же хрена вы не слушаете моего предупреждения?!
– Не слушаю и не буду слушать. Бред какой! Вампирская вечеринка, это же придумать надо! Да даже если и так, что с того? Ну убьют они нескольких людей. И что? Ты думаешь, я совсем идиот? Вы же убиваете людей тихонько, понемногу, по ночам. Чем грядущая ночь так страшна?
– Я же говорил! – В его голосе уже неприкрытое отчаяние. – Это Ночь Духов! Они будут убивать людей не чтобы есть, а чтобы развлекаться. Они будут заставлять родителей смотреть на то, как умирают их дети. Они обратят часть людей и заставят их уничтожать своих близких. Проклятье, вы опять меня не слушаете! Я видел такое уже однажды. Это страшно. Действительно страшно. Это охота не за телами – за душами.
– Я тебе не верю. Ты сам вампир. Просто ты хочешь на ночь глядя выгнать все население из-под защиты стен, чтобы их перерезали, как овец, Так вот, я не доставлю тебе такого наслаждения.
– Если вы не послушаете меня, утром те, кто выжил, будут сами резать себе вены!
– Ха. Горстка вампиров так напугает целый город, что начнутся массовые суициды? Чушь собачья!
– Кретин! – Он резко разворачивается и уходит прочь.
Полчаса, и он уже за городскими стенами. Солнце заходит, багровый диск тускло светит из разрывов сизых туч. Вампиры не будут искать другое место для Ночи Духов. Просто не успеют.
Нужное заклинание всплывает в памяти неожиданно легко. Он сыт и сил у него достаточно. Город окутывает стена огня. Стена, из-за которой никому не вырваться живым. Утром на месте города останутся опаленные головешки, и ничего более. Но смерть от огня куда быстрее и безболезненней…
Пополудни следующего дня Белая Лига заявит официальный протест по поводу возмутительных действий неизвестно откуда взявшегося черного мага Ра'ота, уничтожившего крупный торговый город…
…– Да как только ты смеешь называть меня чудовищем?! – Голос рыжего вампира полон возмущения, но в змеиных глазах отражается только пустота.
– Раньше я думал, что ты – единственный, кто сохранил в себе немного человеческого. Твои действия, поступки… Но я ошибся, дав обмануть себя иллюзией. Человек… человек не сделал бы такого. – Он не может отвести взгляд от разрытой могилы и кусков трупа, разбросанных поверх свежих кучек земли. В воздухе пахнет кровью и разорванными внутренностями.
– Я никогда не притворялся человеком! Ты сам выдумал все это!
– Ты никогда не нападал на людей! Я думал, ты отличаешься от прочих! Как ты мог?! Кем же после этого я должен тебя называть?
– Мы не люди. И никогда не будем людьми. И ты – один из нас. Только и всего. – Слова капают медленно и неторопливо, с ледяным всплеском погружаясь в душу.
– Я – другой! И мои жертвы хотя бы не мучаются перед смертью!
– И ты думаешь, что это лучше? Ты действительно так думаешь, Л'эрт? Ты даришь им кусочек счастья, не так ли? Но нужно ли им это счастье, получаемое против их воли? Те, кого убиваем мы… Мы просто их убиваем, только и всего. А ты не только их убиваешь. Ты еще и измываешься над ними, заставляя влюбляться в собственного убийцу. Заставляя вожделеть собственного палача. Насильное счастье… Это не счастье, это плевок в чужую душу. Так кто же из нас настоящее чудовище, Л'эрт?..
…По серому небу проплывают белые облака. Если сосредоточиться на облаках, боль чувствуется меньше. Но сосредоточиться не получается.
– Ты меня слышишь, Л'эрт?
Он пытается повернуть голову. На губах четкий металлический привкус своей собственной крови.
– Ну моргни, что ли, если слышишь?
Он послушно моргает. Ни на что большее сил нет.
– Не очень-то ты хорошо выглядишь, скажу я тебе.
Это он и так знает. Сложно хорошо выглядеть, когда ноги отрублены выше колен, ребра вдавлены в позвоночник, правая рука превращена в мясной фарш, а в левой выбиты все суставы. Пожалуй, разве что глаза остались целы. Говорить он не может – предыдущая попытка привела к тому, что он чуть не подавился кровью.
– Аластра просил тебе передать. Ему надоели твои выходки. Ты поставил на уши весь ковен и стравил половину вампиров между собой. Он освобождает тебя от клятвы крови. При условии, что ты никогда и нигде не засветишься как вампир. Конечно, его слова верны только в том случае, если ты выживешь.
Облака похожи на белых барашков, стадом идущих к водопою.
– Да, и еще. Ты, наверное, надеешься на помощь своих дружков… Зря надеешься. Если бы один из них не сдал тебя, возможно, тебе и удался бы этот бунт. Тебе интересно, кто тебя предал? Очень интересно, не так ли? Но Аластра просил сохранить это имя в тайне. Надо же тебе чем-то занять мысли, пока ты будешь регенерировать. Если, конечно, у тебя хватит сил восстановить свое тело. Аластра счел, что твои мучения частично компенсируют его нарушенное душевное равновесие. Приятного отдыха!
Много белых барашков. Думать об облаках, только об облаках…
…– Послушай, Л'эрт, а почему ты не хочешь на мне жениться?
– А надо? – Он строит изумленные глаза.
