– В твоих глазах боль и смерть. Впереди и позади. Так далеко в обе стороны. Хрупкий лед. Я надеюсь, тебе удастся когда-нибудь растопить его.
– Что-то ты сегодня очень мрачно настроена.
Она нервно вздыхает и поправляет тонкими пальцами выбившуюся из-за уха прядь волос.
– Я должна сегодня умереть. Мне так предсказали. – Глаза эльфийки серьезны.
– Предсказали? – Он старается говорить нейтрально, прогоняя прочь холодные иголочки, бегущие по позвоночнику. – Какая-нибудь глупая гадалка?
Она не хочет поддерживать шутливый тон:
– Я верю этому предсказанию.
– «Сегодня» уже совсем скоро кончится. Осталось всего ничего.
Она легко дотрагивается теплыми пальцами до его скулы.
– Я знаю. И я знаю, что ты не собираешься сейчас уходить. Мне немного страшно, Л'эрт. Это будет больно?
– Что будет?
– Смерть.
– Леди Раата, перестань! Ты меня пугаешь.
Она чуть заметно улыбается:
– Интересно, ты когда-нибудь научишься правильно произносить имена на Верхней Речи?
– А ты на всеобщем? – поддразнивает он.
Эльфийка утыкается носом ему в плечо. Ее голос очень тих, но обостренный слух вампира различает каждый звук:
– Я люблю тебя. Ты знаешь это?
– Послушай…
– Тшш… – Она прижимает палец к его губам. – Я должна была это сказать. Чтобы ты знал. Если сможешь, вспоминай меня иногда, ладно? – Эльфийка косится на массивный корпус часов, расположившихся на каминной полке. Часы показывают без нескольких минут полночь. – Времени почти совсем не осталось. Почему ты медлишь?
Ее кожа пахнет какими-то экзотическими цветами. Но этот запах не в силах перебить запах крови, текущей по ее жилам. Живой и горячей крови, которая разжигает его голод, дразня и маня.
– Я только не хочу, чтобы было больно, – выдыхает она, настороженно вглядываясь в его расширившиеся зрачки.
– Больно не будет. Обещаю…
…Глаза напротив, еще минуту назад горевшие ярко-красными углями, стремительно тускнеют. Тело вампира запрокидывается назад, разрезанное почти напополам. Кровь фонтаном выплескивается наружу.
Впервые за много лет кровь не вызывает никакой реакции. Просто красная. Быть может, у него получится перестать быть монстром?
Он не чувствует удовлетворения от вида валяющегося у его ног мертвого тела Кретвеана. Разум обволакивает вязкая тьма, не желающая рассасываться. На зубах скрипит пепел, тот же пепел, что тучами носится в воздухе. Пепельная Долина…
…Они стоят под деревьями, почти растворяясь в ночной тьме. Кажется, семеро. Мужчины и женщины. И все, кроме одного, в черных мантиях.
– Так это ты – новенький? – Одна из них шагает вперед. Русые волосы, тщательно завитые в локоны, контрастируют с нарочитой простотой бархатной мантии. На вид ей лет тридцать. – А ты ничего, симпатичный. Только слишком уж серьезный.
– Чем обязан столь пристальному анализу?
От деревьев отделяется еще одна фигура. Мантия сидит на ней с небрежным изяществом. Черты лица чрезмерно резкие, брови срослись в одну кустистую линию.
– Мы – лучшие здесь. Мы слышали о тебе. Аластра будет натаскивать тебя на место своей правой руки, не так ли? Если ты действительно так силен, как болтают, тебе надо быть с нами.
– Я не завожу друзей среди нежити.
– Какой гордый! – Вампир в центре, тот, что без мантии, разражается колючим смехом. Его костюм кажется сошедшим с вывески модного портного. – Можно подумать, тебя обратили только вчера!
– Можно подумать, меня хоть на йоту беспокоит твое мнение!
– А должно беспокоить. – В алых, как раскаленные угли, глазах сверкает молния.
– Эй, господа! Спокойнее! – У этого вампира светлые, отдающие в легкую рыжину встрепанные волосы. Он невысок ростом, и мантия на нем кажется взятой с чужого плеча. Лицо его можно было бы назвать добродушным, если бы не холодно-неподвижные змеиные глаза. – Вместе мы можем сделать то, чего никто из нас не в состоянии достичь по отдельности. И это не обязывает тебя быть чьим-то другом. У тебя есть мечта, для осуществления которой нужны помощники, новенький?
– Вы не в состоянии помочь. – Он криво усмехается.
– Возможно, да, а возможно, и нет. Но мы можем это обсудить. Кстати, меня зовут Глонк. – Он протягивает вперед распахнутую ладонь. – А этого ершистого типа без мантии – Карвен. Он вроде как тут самый старший. – Рыжий вампир широко улыбается.
Он оставляет без внимания руку рыжего, напряженно уставившись ему в рот. Улыбка у Глонка вполне человеческая, никаких клыков у него нет…
…Две маленькие серые кучки пепла. Все, что от них осталось. Солнце спалило их меньше чем за час. Ему казалось, что его спалило тоже.
– Зачем, Аластра?
– Демонстрация. То, что грозит тебе за неповиновение.
– Я обещал им бессмертие. Зачем наказывать других за меня?
– Ты слишком человечен, Саранциа. Тебя нельзя напугать собственной смертью, только чужой.
– Но почему именно их?
– Каждый Мастер привязан к своим созданиям. Он чувствует их боль, как свою собственную.
– Это подло.
– Это политика обучения. Ты должен научиться подчиняться. Ты слишком своенравен. В следующий раз я вышвырну на солнце тебя. Разумеется, не так надолго, но тебе не понравится, я гарантирую.
– Зачем же ждать, Аластра? – Он шагает из-под безопасной, густой тени на свет. Ему плохо и больно из-за только что пережитых смертей, и он не отдает себе отчета в своих действиях. Он привычно закрывает глаза, чувствуя солнечное тепло. Он попадал подсолнечные лучи дважды – и оба раза обошлось только ожогами: ему удалось быстро покинуть опасное пространство. Он ждет вспарывающей тело боли ожогов, но минуты текут, а ничего не происходит. Просто неприятное покалывание по коже – но и только.
– Ты слишком быстро набираешь силу. – Голос главы ковена полон недовольства. – Не волнуйся, я найду другие рычаги воздействия.
Он дотрагивается рукой до маленьких кучек пепла, и они разлетаются в стороны…
…– Л'эрт? Что ты тут делаешь?
– Ищу Карвена. Передай… Передай ему, что я передумал. Я хочу вступить в его шайку.
– Придумал другое желание?
– Возможно. Я хочу отомстить…
…Свист ветра в крыльях. Вверх-вниз и снова вверх в игре с лунными бликами. Мир полон красок и звуков настоящей Жизни. Он чувствует ее, дышит ею.
Спиральной свечкой он взмывает в весеннее небо. Рассвет совсем скоро, но пока он еще не настал – снова поймать поток воздуха, зависнуть на мгновение, ринуться вниз с головокружительной высоты и затормозить у самой земли. В воздухе пахнет молодой листвой и недавним дождем. Вниз и снова вверх. И пусть звезды попробуют его догнать…
