Было кое-что еще, за что Брокрин испытывал своеобразную благодарность. Поскольку командир Хаоса находился под ним, львиная доля токсичных паров доставалась ему, а не Брокрину. Резкий скрежет стальных доспехов о стены сопровождали непрерывный надсадный кашель и сиплое дыхание хаосита, которому приходилось вдыхать вредоносные газы. Уж если самому Брокрину воздух жег легкие, то он даже не мог себе представить, что, должно быть, испытывал его враг.
По дымоходу пробежала сильнейшая вибрация. Спиной и ногами Брокрин почувствовал, как стены задрожали. Тираническое присутствие Призматического Короля начало сходить на нет, затем ощущение его исчезло бесследно. У Брокрина не было никаких сомнений: что бы там ни произошло, харадронцы одержали победу. Призыв великого демона, задуманный Хаосом, удалось отвратить. Остальное случившееся там уже было несущественно.
Внезапно он почувствовал внизу укол кончиком палаша и активнее пополз вверх. Крепко сжимая перезаряженный пистолет, Брокрин заставил себя усерднее работать ногами. Стены дымохода тряслись и гнулись, угрожая сбросить дуардина прямо на Тамузза. Брокрину представилось, как он летит на палаш, как смертоносное оружие пробивает его насквозь, и его сердце сжали ледяные пальцы.
Дрожь в стенах усиливалась. Капитану казалось, что аванпост разрывает на части сам себя. Он слышал далекий, едва достигавший слуха рев: эхо разрушения, глушимое толщей камня вокруг дуардина. Его воображение заволокли картины опор с бежавшими по ним трещинам, колонн, падавших, как сухие деревья от легкого толчка, крыш залов и отсеков, которые, обваливаясь, стирали в пыль все, что осталось там, внизу. Брокрин покрылся гусиной кожей, представив придавленные тоннами обломков скал изувеченные тела, тщетные крики о помощи, смерть в одиночестве, в кромешной тьме.
Быстрее. Он должен карабкаться быстрее, и тогда, быть может, еще удастся выбраться на поверхность раньше, чем тряска столкнет вместе стены дымохода, превратив дуардина в кровавую лепешку. Ползти вверх, чтобы оставить внизу осточертевшую тьму и подняться на склон горы.
Но что потом? Он угодит в ловушку заснеженных скал и останется один, без надежды на спасение? Будет медленно умирать от голода и жажды? Или, если гора действительно рухнет, он просто упадет вместе с ней и разобьется где-то в джунглях? Брокрин невесело рассмеялся. Смерть, полностью соответствующая его бесконечному невезению. Кажется, проклятие Газула останется с ним до самого конца.
От нахлынувшего отчаяния Брокрин забыл о необходимости карабкаться вверх. Вновь он почувствовал, как доспехи укололо горячее острие палаша. Брокрин полез выше, ведомый скорее инстинктом, нежели силой воли. Меч Лорда Хаоса ужалил опять, на сей раз огненное лезвие прожгло подштанники.
Карабкаться. Больше он ничего не мог сделать. Вверх, вверх, вверх. Нельзя останавливаться, нельзя попадать в зону досягаемости клинка. Надо двигаться, надо выбраться на поверхность. Ощутить на себе ласкающий свет, почувствовать, как ветер проносится сквозь бороду, вдохнуть чистый воздух, а не обжигающий туман ядовитых реагентов. Только вверх, наружу, и там, под открытым небом, по которому он плавал столько лет, Брокрин с легким сердцем встретит смерть. Он еще раз окинет взглядом величественные пейзажи, раскинувшиеся у его ног, насладится бескрайностью небосвода.
Но кто знает, быть может, еще не все потеряно. Вдруг случится чудо и Брокрин спасется с горного пика. В его жизни происходили и менее маловероятные события.
По жилам Брокрина заструилась надежда. С новой решимостью он заработал спиной и ногами. И тут в очередной раз его настигло жалящее прикосновение палаша. Укол зародил в нем недобрые подозрения. Откуда в нем взялась эта внезапная надежда? Его собственные мысли тут явно ни при чем. Что вызвало в нем столь сильное и непреодолимое желание?
Брокрин посмотрел вниз, где за ним неотступно следовал воин Хаоса. Враг, который подобрался к нему достаточно близко, чтобы дразнить острием оружия, но недостаточно, чтобы сразить. Брокрин оскалился и ударил затылок о стену, пытаясь изгнать из головы чужое присутствие. Его используют, как Друмарка и Грокмунда. Хаос присосался к его мыслям, словно паразит.
Брокрин полностью уверился в том, что его разумом манипулируют, и вновь прекратил восхождение. Открылся, чтобы палаш хаосита покончил с ним раз и навсегда. Однако он ощутил лишь очередной понукающий укол, легкое касание, подгонявшее его к поверхности. Стены вокруг них все еще дрожали, и Брокрин сильнее уперся ногами для надежности. Направив залповый пистолет, он выстрелил.
– Я не собираюсь выводить тебя отсюда! – рявкнул дуардин.
Эфирное оружие выпустило заряд с ослепительной вспышкой, на мгновение осветившей дымоход. Грохот одновременной пальбы всех стволов оглушил обоих, избавив их от далекого громыхания рушившихся каменных опор и потолков.
Яркой вспышке ответил всплеск сапфирового свечения внизу. Когда свет угас, Брокрин увидел совершенно невредимого Тамузза. Выстрел с близкого расстояния не оставил на хаосите даже царапины. Зато в трубе рядом с ним образовалось кольцо пулевых отверстий. Брокрин обратил внимание, как вокруг символов, нанесенных на доспехи его врага, мерцал угасавший синий свет.
– Тебе явно недостаточно одного раза, чтобы запомнить, – глумился Тамузз. – Мне не суждено умереть от твоей руки. Магия, которую я узнал от Изменяющего Пути, не рассчитана на внешние эффекты, в отличие от той, что владеет Кхорам, но не менее сильная. Она оберегает меня от предначертанной судьбы. Она помогает мне получить все, что я сочту необходимым для достижения цели.
В бессильной ярости Брокрин швырнул пустой пистолет в хаосита. Даже столь грубый снаряд миновал столкновение с Тамуззом. Вместо этого он отскочил от камня и провалился в единственную щель между воином и стеной.
– Я тебе не марионетка! – зарычал Брокрин. – Ищи собственный путь наружу!
Ответом ему стал сухой, зловещий смех.
– Думаешь, без тебя мне не выбраться отсюда? Я могу покинуть эту гору, стоит мне только пожелать. Я могу уничтожить тебя, стоит мне только пожелать. Всего один удар, например вот такой!
Тамузз выбросил руку с мечом вверх. Брокрин почувствовал давление клинка, огненное острие уперлось ему в доспехи. Только ему показалось, что меч вот-вот пробьет броню, как Тамузз убрал оружие.
– Или же я могу снять с нас магическую защиту, – продолжил Тамузз.
Тут же стены вокруг Брокрина опасно закачались. При такой тряске он упадет через считаные мгновения. Положение ухудшало то, что в его легкие проник горячий воздух вместе с разъедающими все на своем пути испарениями. В следующую секунду жара и боль ослабли. Брокрин не знал, использовал ли Тамузз магию, чтобы усилить губительную атмосферу вокруг, или он действительно подавлял ее. В любом случае вывод был один: его жизнь целиком находилась во власти хаосита.
– Тогда зачем тянуть? – выплюнул Брокрин. – Прикончи меня, чтоб твои кости сгнили!
Тамузз вновь расхохотался, но теперь его смех переполняла ненависть.
