Национальный характер — главную движущую силу человечества—создает множество факторов: условия проживания, экономика, религия, государственный строй. Есть страны, применительно к которым против каждого фактора можно смело ставить определение «уникальный».
Япония.
Вулканические острова, подверженные хроническим землетрясениям. Практически полное отсутствие жизненно важных природных ресурсов, заставлявшее нацию из поколения в поколение направлять всю мощь интеллекта на создание непременно приоритетных перерабатывающих технологий: при любом другом раскладе на рынке конкурентов неизбежен крах. Религия, жесткая в главных своих постулатах. Кодекс самураев, за многие века воспитавший в японцах генетическую готовность к самоотречению во имя национальной идеи.
Все это, помноженное на имперский вариант государственного устройства, создало в конце концов нацию с самой высокой в мире энергией самосохранения, притом самую закрытую нацию в мире.
Россия, от века соседка Японии, — тоже страна с имперским менталитетом.
Империи не дружат. У них могут быть только общие интересы—общие до той поры, пока не начинают пересекаться. Тогда случаются и кровавые драмы. Были они и в истории наших отношений.
В паузах между ними «дружба» империй носит характер неустойчивого, требующего постоянной регулировки равновесия, когда берется на некий специальный и общественный учет каждое «движение» соседа.
Есть в межгосударственных отношениях области, в которые не посвящены даже и высоких чинов государственные мужи. Это сфера контактов, того или иного взаимодействия спецслужб, разведки и контрразведки.
В ДЕБРЯХ УССУРИЙСКОГО КРАЯ
С первых послеоктябрьских дней вплоть до окончания второй мировой войны японские правители рассматривали СССР как потенциального не только политического, но и военного противника. И потому главной силой, определявшей характер тогдашних межгосударственных отношений, была разведка.
Коротко «задача номер один», которую она решала, формулировалась так: подготовка и проведение мероприятий, облегчающих вторжение японской армии в пределы Советской России. Набор средств, которые для этого использовались, был очень широким: от постоянных, на разных уровнях, публичных уверений в японской лояльности до такой же постоянной засылки в города и поселки советского Дальнего Востока многочисленной агентуры. Широкомасштабно шпионя и занимаясь сопутствующей диверсионно-террористической «поденщиной», агенты решали еще и сверхзадачу: искали «подходящий» предлог для вооруженного вторжения.
Такой «предлог» вскоре организовали: 4 апреля 1918 года японские агенты в Хабаровске убили двух своих соплеменников. Японская сторона подняла «плановый» шум, толкуя случившееся как нежелание советских властей охранять жизнь японских подданных. Уже на следующий день командующий японским флотом адмирал Като высадил во Владивостоке десант и заявил, что отныне Япония берет на себя охрану порядка в Приморье. Следом за десантом Като в российские пределы вступили регулярные части, торопясь закрепить за Японией отторгнутую территорию.
В Харбине, Владивостоке, Благовещенске, Чите, Иркутске и Омске немедленно размещаются органы «специальной (особой) службы» (Токуму-Кикан). Официально их возглавляют представители военной администрации — в подавляющем большинстве бывшие военные атташе при правительстве Колчака, и органы «специальной службы» тоже официально именуются японскими военными миссиями (ЯВМ). На самом деле с первых дней ЯВМ принимаются за налаживание всесторонней разведывательной работы на территории России, «прихватывая» соседние Китай и Корею.
Для агентурной и диверсионной работы требовались кадры. В то время их на Дальнем Востоке было больше чем достаточно: белогвардейцы, как успевшие уйти за границу, так и оставшиеся в России; корейцы, китайцы и японцы, давно обосновавшиеся в Приморье, враждебно настроенные по отношению к новой власти. В одной только Маньчжурии белоэмигрантская колония насчитывала более 70 тысяч человек.
