Теперь все тело Елены покрылось гусиной кожей. Стараясь говорить внятно, несмотря на то что у нее сдавило горло, она произнесла:
— Дамон. Ты что-то сделал со Стефаном?
— С какой стати?
Очень медленно Елена проговорила:
— Мы оба знаем, с какой.
— Ты хочешь сказать, — Дамон начал непринужденно, но, чем дальше, тем яростнее становился его голос. Он схватил ее за плечи.— С такой стати, чтобы ты не видела ничего, кроме меня, не слышала ничего, кроме меня, не думала ни о чем, кроме меня?
По-прежнему спокойно, стараясь обуздать свой страх, Елена ответила:
— Сними очки, Дамой.
Дамон посмотрел вверх, потом по сторонам, словно хотел убедиться, что уже ни один луч солнца не прорвется через окружающую их зелень. Потом одной рукой он освободился от очков.
Елена вглядывалась в глаза, такие темные, что невозможно было различить, где зрачок, а где радужная оболочка. Она повернула в своем мозге какой-то переключатель так, что все ее чувства настроились на лицо Дамона, на его выражение, на циркулирующую по нему Силу.
Глаза оставались черными, как глубины необследованной пещеры. Красного света не было. Впрочем, на этот раз у него было время, чтобы подготовиться.
Я верю в то, что видела перед этим, подумала Елена. Видела собственными глазами.
— Дамон, я сделаю все, что ты захочешь. Все. Но ты должен ответить мне. Ты что-то сделал со Стефаном?
— Когда Стефан уходил, в нем еще было полным-полно твоей крови, — напомнил Дамон и, прежде чем она успела возразить, продолжил: — И, чтобы дать четкий ответ на твой вопрос — я не знаю, где он сейчас. Даю слово. Но в любом случае то, что ты успела подумать перед этим, — чистая правда, — прибавил он, когда Елена попыталась отступить на шаг, освободиться от его рук, схвативших ее за плечи, — Я — единственный, Елена. Единственный, кого ты так и не сумела покорить. Единственный, кем ты так и не научилась управлять. Любопытно, правда?
Несмотря на свой страх, Елена впала в ярость:
— Тогда зачем ты издевался над Мэттом? Он просто мой друг. Он не имеет к этому никакого отношения.
— Просто друг?
Дамой начал смеяться — зловеще, так, как смеялся перед этим.
— По крайней мере я знаю, что он никак не связан с исчезновением Стефана, — отрезала Елена.
Дамон повернулся к ней, но на поляне было уже так; темно, что она не смогла понять, что выражает его лицо.
— А кто сказал, что я имею к этому отношение? Просто я собираюсь воспользоваться подвернувшейся возможностью, — он легко поднял Мэтта, а второй рукой подхватил что-то, блеснувшее серебром.
Ее ключи. Из кармана джинсов. Естественно, он вытащил их, когда она лежала без сознания.
По его голосу она тоже ничего не могла понять, кроме того, что он был горьким и мрачным — как и всегда, когда он говорил о Стефане.
— В его жилах текла твоя кровь. В последний раз, когда я его видел, я не смог бы его убить, даже если бы попытался, — добавил он.
— Ты пытался?
— Нет. В этом тоже даю слово.
— И ты не знаешь, где он?
— Не знаю, — он взвесил Мэтта на руке.
— Что ты собираться делать?
— Я собираюсь взять его с нами. Он будет гарантией того, что ты будешь хорошо себя вести.
— Так не пойдет, — спокойно и с расстановкой сказала Елена. — Это дело касается только нас двоих. Ты и так достаточно над ним поиздевался. — Она моргнула и снова чуть не закричала, потому что Дамон слишком быстро оказался совсем рядом с ней. — Я сделаю все, что ты захочешь. Ты слышишь — все. Но только не здесь, под открытым небом, и не в присутствии Мэтта.
«Ну давай же, Елена, — думала она. — Ты всегда умела вести себя как девушка-вамп. Ты могла вести себя так с любым парнем — неужели ты разучилась делать это только потому, что перед тобой настоящий вампир?»
— Увези меня куда-нибудь, — сказала она мягко, сплетя пальцы своей руки с пальцами его свободной руки, — но только в «феррари». Я не хочу ехать в своей машине. Увези меня в «феррари».
Дамон подошел к «феррари», открыл багажник и заглянул в него. Потом посмотрел на Мэтта. Было очевидно, что высокий и крепкий парень не поместится в багажник... По крайней мере с обеими руками и ногами.
— Даже не думай, — сказала Елена. — Положи его в «ягуар» и оставь ключи в машине, и он будет в безопасности — закрой его внутри. — Елена от всей души молила Бога, чтобы то, что она сказала, было правдой.
Секунду Дамон ничего не отвечал, а потом поднял голову и улыбнулся такой лучезарной улыбкой, что Елена прекрасно увидела ее и в темноте.
— Ладно, — сказал он и бросил Мэтта на землю. — Но если ты попытаешься сбежать, пока я двигаю машины, я его перееду.
«Эх Дамон, Дамон, неужели ты так никогда и не поймешь? Люди не поступают так со своими друзьями», — думала Елена, пока Дамон отгонял «феррари», потом подгонял на поляну «ягуар» и укладывал туда Мэтта.
— Так, — тихо и кротко сказала она. Она боялась смотреть на Дамона. — Теперь скажи, чего ты хочешь.
Дамон изогнулся в чрезвычайно галантном поклоне, одновременно показав на «феррари». Елена не знала, что случится, когда они сядут в машину. Если бы Дамон был обычным насильником... если бы ей не надо было думать о Мэтте... если бы она не боялась леса еще больше, чем Дамона...
После секундного колебания она села в машину Дамона.
Оказавшись в машине, Елена вытащила из джинсов сорочку, чтобы не было заметно, что она не пристегнула ремень безопасности. Она сомневалась, что Дамон вообще когда-нибудь пристегивался, блокировал двери и так далее. Все эти предосторожности были не для него. А теперь она молилась, чтобы он отвлекся на другое.
— Серьезно, куда мы едем, Дамон? — спросила она, когда он залез в машину.
— Для начала давай-ка разок на дорожку, — сказал Дамон делано игривым тоном.
Елена ожидала чего-то в этом роде. Она безропотно сидела, пока Дамон взял ее за подбородок чуть подрагивающими пальцами и вздернул ей голову. Она закрыла глаза, когда почувствовала, как ее кожу прокусывают два острых клыка, похожих на зубы змеи. Она не открывала их, когда движения его губ у ее кровоточащей плоти участились, и он стал жадно пить. Идея Дамона — «разок на дорожку» — была именно тем, чего стоило ожидать: она подвергала опасности их обоих. Но, лишь когда Елена почувствовала, что может потерять сознание, она толкнула его рукой в плечо.
Дамон продержал ее еще несколько мучительных секунд — просто чтобы показать, кто хозяин положения, а потом отпустил. Он жадно облизывал губы, а его глаза в буквальном смысле слова сияли так, что это было видно сквозь рей-бэны.
