Веротерпимость
Ранним утром среды 8 августа 1731 г. лейб-егерь короля вошел в комнату Фридриха Вильгельма. Король-солдат уже проснулся и теперь являл собой плачевное зрелище. Сгорбившись, стоял он у постели, стонал и с трудом переводил дыхание. Застарелая подагра снова обострилась, одну ногу раздула водянка. Король кивнул лейб-егерю. Тот без особых церемоний обхватил своего господина и вместе с ним спустился по лестнице. У входа во дворец стояла карета. Камердинер Эверсман был в полном отчаянии: несмотря на болезнь, король собирался ехать в Потсдам. «Глупости! — прорычал Фридрих Вильгельм. — В Потсдаме скопилось полно работы». Короля перенесли в карету. Кучер крикнул «Но-о!», и в сопровождении генерал-майора фон Докума, скакавшего слева, король тронулся в путь по песчаной бранденбургской дороге.
Тем же ранним утром, когда Фридрих Вильгельм I выезжал из Берлина, на территории Зальцбурга — земли, входившей, как и Пруссия, в состав Священной Римской империи, — творилось нечто небывалое. Едва утреннюю дымку прорезали первые лучи солнца, экспедиционный корпус императора, состоявший из 3000 всадников и 600 человек артиллерийской прислуги, вторгся в пределы зальцбургской земли. Были перекрыты все перевалы и дороги; солдаты заняли деревни, и там начались обыски. В домах горцев-крестьян искали Библии в переводе Лютера. После массовых обысков 74 приверженца лютеранского вероисповедания были доставлены в архиепископскую тюрьму города Зальцбурга.
Неслыханное, почти невероятное происшествие! Со времен окончания Тридцатилетней войны еще никогда в германские земли не вводились войска для преследования иноверцев. Известие об этом как вихрь разнеслось по всей Европе. Министрам Генерального управления в Берлине о зальцбургском инциденте тоже стало известно; в конце концов, Пруссия — главная протестантская страна империи. Министры поспорили о способах помочь гонимым братьям по вере и сошлись во мнении: надо написать письмо и отправить его королю, находившемуся в Потсдаме.
Утром 21 августа хромающий король-солдат подошел к своему письменному столу в потсдамском дворце. Подагра отступила, но распухшая от водянки королевская нога никак не выздоравливала. Кряхтя, король уселся за стол и надел нарукавники, без которых никогда не брался за переписку. Он начал читать письмо от министров и гневно ударил кулаком по столу. Успокоившись, король дочитал послание до конца: министры Грумбков, Фирэк, Гаппе и Фибан осторожно (все, связанное с расходами, вызывало у короля ужас) спрашивали, могут ли быть приглашены в Пруссию некоторые из гонимых единоверцев. «Хорошо! Прекрасно!» — вырвалось у короля. Он схватил перо и написал на полях письма: «Если можно пригласить только десяток семей, тогда хорошо; если можно получить тысячу семей и больше, то еще лучше!» Затем он продиктовал приказ по Генеральному управлению: официально заняться переселением зальцбургских протестантов в Пруссию.
Эту дату, вторник 21 августа 1731 г., надо запомнить обязательно: с королевской резолюции на полях началась самая значительная акция из всех известных к тому времени выступлений в защиту прав человека и свободы совести. И в тот же день началось уже давно запланированное Фридрихом Вильгельмом наступление на Восточную Пруссию. Заселение этой провинции колонистами и ее освоение станет главным предметом постоянных забот короля в последнее десятилетие его жизни.
Но что же за событие произошло в далеком Зальцбурге? Почему волны, поднятые этим событием, прошли все семьсот километров между Зальцбургом и Берлином, не потеряв силы? В чем причина зальцбургского скандала?
Отступим еще на два века назад. К началу XVI столетия идеи Мартина Лютера прошлись по городам и селам Германии подобно факелу. И вскоре уже папские легаты сообщали в Рим, что протестантами станут девять из каждых десяти немцев. Не в последнюю очередь это касалось и австрийских земель империи, в частности архиепископства Зальцбургского. Друг Лютера Штаупиц, ставший аббатом монастыря бенедиктинцев, взял под защиту зальцбургских приверженцев лютеранства. В 1525 г. разразилась Великая Крестьянская война. И тогда величайший революционер немецкой истории Михаэль Гайсмайр возглавил освободительное движение в Тироле, а также в зальцбургских землях. После кровавого подавления крестьянских восстаний зальцбургские протестанты попали под жесточайший гнет князей-победителей. Архиепископ кардинал Маттиас Ланг, он же светский князь Зальцбурга, провел контрреформацию с помощью казней и пыток. Тринадцать лет подряд, вплоть до смерти Ланга в 1540 г., продолжались религиозные преследования (конечно, они сопровождались и социальным угнетением). Зальцбургским крестьянам пришлось смириться и сделать вид, будто они вернулись в лоно католической церкви. Но в глубине души каждый из них упрямо оставался приверженцем лютеранства.
Таким положение оставалось полтора века. Зальцбургские протестанты всегда находились под надзором католических священников, однако прямым преследованиям они подвергались редко. В конце XVII века архиепископ граф Гаррах закрывал глаза на то, что крестьяне тайно привозят из имперских городов Нюрнберга и Аугсбурга Библии в переводе Лютера и, тайком собираясь в хижинах, молятся по евангелическим канонам и поют протестантские хоралы. Едва ли причиной такой терпимости был гуманизм. Архиепископ опасался нарушить однозначные определения Вестфальского мира 1648 г., гарантировавшие протестантским конфессиям империи защиту от преследования и угнетения.
Все переменилось в 1728 г., когда Фридрих Вильгельм I отмечал в Берлине свое сорокалетие. Новый архиепископ, Леопольд Антон Элефтерий Фирмиан, старый фанатик, год назад ставший преемником умершего графа Гарраха, развернул в епископстве наступление на протестантских «еретиков». Отныне чтение лютеровского перевода Библии и прочих реформатских текстов строго наказывалось. Отцам-иезуитам поручалось лично проверять затерянные в горах поселения крестьян и следить за их регулярным посещением церкви. Зальцбургских протестантов заставляли носить скопулиры (монашеские наплечники), четки и молиться иконам. Специальным декретом предписывалось приветствовать друг друга словами «Слава Иисусу Христу!» и отвечать «Во веки веков аминь».
Зальцбургские протестанты продолжали упорствовать. Отказываться от веры, принятой их отцами двести лет назад, они не собирались ни на минуту. Едва горы и долины погружались во мрак, протестантские семьи собирались в каком-нибудь доме на отшибе и там при свечах читали вслух и толковали Священное Писание в немецком переводе Лютера. Один из самых горячих приверженцев лютеранства, некий Лерхнер, был застигнут «на месте преступления». Его доставили в зальцбургскую тюрьму и после допросов под пытками изгнали из страны.
Это явилось крупной тактической ошибкой Фирмиана. Узколобый фанатик Лерхнер и не помышлял о смирении. В начале 1730 г., сопровождаемый несколькими друзьями-крестьянами, он отправился в Регенсбург. Придя в рейхстаг, он выступил на открытых слушаниях и там начал жаловаться депутатам лютеранских имперских сословий[40] на зальцбургского архиепископа, обвиняя его в нарушении условий Вестфальского мира 1648 г. Лерхнер проливал горькие слезы, сжимая огромные кулаки.
