Факиры, оставшиеся на площади, приветствовали появление Вишну оглушительными криками, в то время как музыканты дули, что было мочи, в свои инструменты, били в барабаны, а танцовщицы снова начали танцы.
— Вперед! — скомандовал Нимпор громовым голосом.
Неся это громоздкое сооружение на своих железных шестах, факиры спустились с лестницы и направились к берегу Ганга, сопровождаемые танцовщицами, музыкантами, заклинателями змей и всеми прочими, которые толклись вокруг пагоды.
Бхарата и сипаи, никак не предполагавшие, что внутри статуи могут спрятаться беглецы, даже не двинулись с места. Они были убеждены, что брамин позволил им укрыться в самой пагоде в какой-нибудь тайном ее подземелье.
Довольный успехом своего замысла, факир повел эту пеструю толпу к берегу Ганга, в место, густо заросшее тростником.
Энергичным жестом он остановил процессию на подходе к берегу, а сам вместе с двадцатью верными людьми внес огромную статую в воду.
Ее положили на отмель таким образом, чтобы священная волна омывала только основание, а дверца оказалась не с той стороны, где берег.
Нажатием кнопки он открыл ее, и Тремаль-Найк вместе со старым тугом, уже изнемогавшие в этой неудобной тюрьме, проворно выскользнули наружу, тут же спрягавшись в тростниках.
— Возвращайтесь в пагоду, — приказал Нимпор своим факирам. — Нашего бога уже поцеловали волны священной реки.
Двадцать человек снова взялись за шесты, подняли статую на плечи и вернулись на берег к музыкантам и танцовщицам.
Многочисленное шествие выстроилось прежним порядком и с оглушительным шумом и грохотом отправилось назад к пагоде.
Сам факир остался на отмели, якобы для того чтобы совершить омовение. Как только процессия удалилась, он встал со словами:
— Быстро, пошли!..
Тремаль-Найк и старый туг двинулись за ним, и скоро все трое углубились в чащу густых кустов.
— Спасибо за помощь, — сказал ему Тремаль-Найк. — Без тебя мы бы долго еще сидели в брюхе Вишну.
— Оставь свои благодарности и займемся капитаном, — ответил Нимпор.
— Есть новости о нем?
— Плохие для вас и для Суйод-хана.
— Говори, — сказал Тремаль-Найк.
— Боюсь, что завтра на рассвете он отправляется в Сундарбан.
— Смерть Шивы!.. — вскричал Тремаль-Найк, побледнев. — Он отправляется!..
— Его «Корнуэлл» уже стоит под парами.
— Кто тебе это сказал?
— Хидар.
— Значит, все пропало!..
— Еще не знаю. Нужно спешить в Белый город, удостовериться в этом самим.
— Нельзя терять ни минуты. Где стоит его корабль?..
— У форта Вильям.
— Нужно отправляться немедленно.
— Это далеко, — заметил старый туг.
— Неподалеку отсюда стоит ваша шлюпка, — сказал факир.
— Наши люди спаслись?..
— Да.
— Пошли, — сказал Тремаль-Найк. — Если «Корнуэлл» снимется с якоря, я потеряю Аду. Вы же потеряете свой Сундарбан.
И все трое пустились бегом по берегу реки, в то время как в отдалении раздавались звуки труб и оглушительный бой барабанов уходящей к храму процессии.
В трехстах шагах ниже по течению Тремаль-Найк и его товарищи нашли шлюпку, спрятанную среди густых тростников и охраняемую гребцами.
— Никто тут не шныряет в окрестностях? — спросил старый туг.
— Никто, — ответили гребцы.
— Мы сможем добраться до форта Вильям к рассвету? — спросил Тремаль-Найк,
— Можно, если очень постараться, — ответил один из гребцов.
— Пятьдесят рупий, если успеете, — пообещал факир.
Шлюпка быстро оторвалась от берега и понеслась вниз по течению со скоростью шхуны. Старый туг сел за руль, по бокам поместились Тремаль-Найк и факир.
В столь поздний час река была уже пустынна, и это упрощало дело, но здесь попадалось немало мелей, и рулевому приходилось быть начеку.
Пока гребцы налегали на весла, так что мускулы вздувались у них на руках, Тремаль-Найк и факир возобновили прерванный разговор.
— Ты видел Хидара? — спросил охотник на змей.
— Да, сегодня, перед тем как получил известие от брамина.
— Он вполне уверен, что капитан отправится на рассвете?
— У него есть для этого все основания, — ответил Нимпор. — Он видел вчера, как грузились две роты бенгальской пехоты, два артиллерийских орудия и значительное количество боеприпасов и продовольствия. А главное, в полдень машина была уже включена.
— Капитан был на борту?
— Этого он не знает.
— У вас есть свои люди на фрегате?
— Да.
— Они помогут мне, — сказал Тремаль-Найк.
— Какие у тебя планы?
— Сесть на фрегат.
— Чтобы убить его на самом корабле?..
— Я не вижу другого способа, особенно теперь.
— Однако это будет нелегко, — сказал факир.
— Я готов на все, — отвечал Тремаль-Найк с несокрушимым спокойствием.
— Берегись! Англичане не шутят, особенно с нами, индийцами.
— Я знаю.
— И ты думаешь, что после убийства капитана экспедиция не состоится?
— Да, поскольку он — душа этого предприятия.
— А если корабль уже ушел?
— Вишну поможет мне.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Что я отправлюсь на Раймангал и буду там ждать капитана.
— Ты прибудешь слишком поздно… хотя…
— Продолжай.
— Ты знаешь, что канонерка, на которой служит Хидар, тоже отплывает.
— Куда?
— На Цейлон.
— Так что же?
— Она отплывает завтра вечером.
— Я все еще не понимаю.
— Я говорю, что в том случае, если фрегат уже отплыл, ты можешь добраться на ней до устья реки. Эта канонерка имеет большую скорость, чем фрегат.
— Но смогу ли я сесть на нее?
— Об этом позаботится сам Хидар, если тебе придется воспользоваться «Девонширом».
Пока они беседовали, шлюпка продолжала спускаться вниз по течению Ганга со всевозрастающей скоростью. Она уже прошла мимо Черного города и плыла вдоль набережной Белого города, когда алый свет зари разлился по небу, заставив побледнеть ночные светила.
То здесь, то там уже просыпались экипажи многочисленных кораблей, стоявших на якоре вдоль берега. На палубах, среди путаницы мачт, снастей и зарифленных парусов появлялись матросы; в тихом утреннем воздухе раздавались их хриплые спросонья голоса.
