«Покидаемой мною Бортэ-хатан моей,Сиротам оставленным Угэдэю и Тулую моим,Правдивые мысли свои проводя,Непрерывно усилия свои отдавайте!Тверда душа человека, который умеет держатьсвое правдивое слово.Крепок человек, оканчивающий творимое им дело.Сдерживайте малые желания и слушайтесь многих.Поистине, крепко ли это бренное тело?Охраняйте великую державу свою.На стали-железе пятен нет,В жалком теле, в котором родился, вечности нет.Твердо поступайте!Достойны внимания слова ребенка Хубилая[160],Поступайте согласно словам его!» – сказал.
На шестьдесят шестом году жизни в год огня-свиньи в двенадцатый день седьмого месяца… Чингисхан скончался.
«Шара туджи», с. 132–136.
В пятнадцатый день среднего месяца осени года свиньи… он покинул (этот) тленный мир и оставил престол, владение и государство (своему) именитому уругу (золотому роду. – A.M.). Эмиры, согласно его приказу, скрывали его кончину, пока тот народ (т. е. тангуды) не вышел из города. (Тогда) они перебили всех.
Рашид ад-дин, «Собрание летописей», т. 1, кн. 2, с. 233.
…Случилось так, что император Чингисхан почил. Полководцы тогда схватили владетеля Ся и убили. К тому же решили вырезать Чжунсин. Чаган изо всех сил увещевал оставить это, прискакал в город и успокоил оставшийся народ.
«Юань ши», с. 516.
Осенью, в седьмой луне, в день жэнь-у (Чингисхан) заболел. (В день) цзи-чоу почил в походной ставке Халаоту на реке (в) Саари-кээр. Перед кончиной, обратившись к окружающим, сказал: «Отборные войска Цзинь в (горном проходе) Тунгуань, с юга поддержаны горами Ляньшань, с севера защищены Великой рекой (Хуанхэ. – A.M.), поэтому трудно разбить (их). Если сократить путь через Сун (государство Южных Сунов. – A.M.), то Сун, вечный кровник Цзинь (держава Алтан-хана. – A.M.), обязательно сможет разрешить нам (проход), и тогда пошлем войска к Тан и Дэн, прямиком протащим (их) к Далян. Цзинь будет в затруднении и обязательно заберет войска из Тунгуани. И (будь) их всех хоть десятки тысяч, то, спеша на помощь за тысячи ли, люди и кони истощатся силами и хотя бы и дойдут, то не смогут сражаться. Разобьем их обязательно!»
Закончив речь, почил.
«Юань ши», с. 476.
Сыновья Чингисхана у постели умирающего отца. Французская версия, XIV в.
У авторов исторических хроник по поводу года смерти Чингисхана разногласий нет: это – двадцать второй год правления Чингисхана, год Красной Свиньи, или 1227 год. А вот сведения о месяце и дне его смерти у летописцев разных стран разнятся в связи с особенностями летоисчисления в этих странах… Сравнительный анализ этих особенностей дает основание утверждать, что состояние здоровья Чингисхана резко ухудшилось 18 августа 1227 года, а через восемь дней, 25 августа, он скончался…
Летописцы называют разные причины смерти Чингисхана: болезнь (возможно, тиф), последствия падения с лошади, ранение во время осады крепости, удар молнии и даже покушение на его жизнь взятой в наложницы жены тангудского владетеля.
Наиболее правдоподобной причиной представляется какая-то тяжелая болезнь, которая вызвала сильный жар и впоследствии скоропостижную смерть…
По поводу места, где умер Чингисхан, сведения источников разноречивы. Летописцы называют, во-первых, берег реки Си Цзян западнее города Цин Шуй Сянь, а также тангудский город Линьчжоу, который монголы называли Турэмгий балгас, горы Лю Пань Шань, «походную ставку Халаоту на реке (в) Саари-кээр» и другие… В настоящее время все больше исследователей сходятся во мнении, что Чингисхан умер в походном лагере, разбитом на берегу реки Си Цзян западнее города Цин Шуй Сянь.
Сайшал[161]
Затем, забрав его гроб, пустились в обратный путь. По дороге они убивали все живое, что им попадалось[162], пока не доставили (гроба) в орды (Чингисхана и его детей). Все царевичи, жены и эмиры, бывшие поблизости, собрались и оплакивали покойного.
Рашид ад-дин, «Собрание летописей», т. 1, кн. 2, с. 233.
Похороны Чингисхана. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР)
И возложили тело златое владыки на большую телегу, запряженную лошадьми, и воздал при этом Гилугэтэй-батор сунудский хвалу владыке почившему[163]:
«О владыка, о хан всех племен!Душа твоя отлетела —ястребиным крылом она стала.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипящей повозке.Душа твоя отлетела,став крылом щебечущей птахи.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипучей телеге».
Когда процессия достигла горы Муна, ступицы телеги увязли в грязи так, что и пять лошадей не могли ее сдвинуть с места[164]. И взволновался люд монгольский, и тогда Гилугэтэй-батор сунудский, сотворив поклонение, молвил:
