Едва карета оказалась за воротами, Иляна, не теряя времени, придвинулась к нему, закинула руки на шею и впилась в губы долгим умелым поцелуем. Пришлось держаться соответственно, так что дорога длиной всего-то лиг в пять, показалась и вовсе короткой. Опираясь на протянутую Сварогом руку, Иляна спустилась по откинутой приступочке в три ступеньки на мощеный двор, взяв Сварога под руку, направилась, куда вели. И на ярко освещенном дворе, и в блиставших пошлой роскошью коридорах резиденции ее ровным счетом ничего не интересовало — а вот тут она переигрывает, следовало бы проявить толику свойственного женщинам любопытства, как-никак она, по легенде отроду не знавшая другого мира, кроме Нериады, впервые в жизни оказалась в имперском дворце, хотя бы парочку любопытно-восхищенных взглядов бросила вокруг... Что же, это люди, а людям свойственны промахи в игре — тем более что игра не особенно и искусная, коли тебе кажется, что ты имеешь дело с недалеким болваном, не заслуживающим более тонких подходов...
Точно так же не произвела на нее впечатления и роскошно обставленная спальня наместника, ярко освещенная невиданными здесь карбамильскими лампами. Глядя на огромную постель под балдахином из золотистой парчи, она театрально удивилась:
— Куда вы меня привели, герцог? Бы, право же, изрядно напористы, меня это даже чуточку пугает...
Ага, гимназистка, которую, пообещав показать плюшевых мишек, заманили в бордель... Ну, вылитая...
По мановению руки Сварога на столике у постели появился огромный поднос, щедро уставленный бутылками и тарелками, раздалась тихая приятная музыка, по стенам неспешно поплыли разноцветные узоры. Не похоже, чтобы и это произвело на нее хоть какое-то впечатление. Довольно бесцеремонно притянув ее к себе, Сварог сказал ей на ухо:
— Я давно успел убедиться, что женщинам нравится напористость... Пригасить свет?
— А зачем? — тихонько отозвалась Иляна, прямо-таки мурлыкающим голосом. — Он не мешает...
Когда через часок, как это описывал Дюма, восторги влюбленной пары утихли, Сварог потянулся за сигаретой, левой рукой небрежно обнимая прильнувшую к нему нагую растрепанную красавицу, выказавшую немалое искусство в подобных баталиях. Вообще-то ни он, ни она влюбленными не являлись — но в описанной Дюма сцене и д'Артаньян безбожно лицедействовал...
Мимолетно коснулся кончиками пальцев ее каменного ожерелья. Еще в начале процесса он, как и следовало не знающему здешних реалий человеку, поинтересовался, нельзя ли эту вульгарную штуку снять — и выразил неприкрытое удивление тем, что помимо приличествующих даме украшений, золотых с самоцветами, она носит такую дешевку. Иляна пустила в ход уже применявшуюся легенду — это амулет, который здесь никогда не снимают, так что цепочка запаяна в свое время намертво. Как определил Сварог, якобы из пустого любопытства перебиравший каменные брусочки, так и обстояло, хоть в чем-то не врала. Цепочка выглядела стальной — ну, именно предвидя такое, он навестил Грельфи, не оплошавшую и на сей раз...
— Я себя чувствую пастушкой из сказки, нежданно-негаданно попавшей в королевский дворец, — сказала она доверительно, то есть соврала в очередной раз. — Эта роскошь, эти лампы... Мы ведь сможем теперь посещать Империю?
Сварог наполнил ее бокал — светло-зеленым слабеньким вином, как она и просила, а себе налил до краев рубинового нектара, здешнего аналога портвейна или таларского гульдеса, — и, в отличие от нее, осушил единым глотком, тут же налил себе еще — и тоже до капельки отправил по принадлежности. Налил третий, отпил немного. Настала пора играть по намеченному, сделав вид, что его чуточку развезло и никаких подозрений у нее не возникнет, должна же знать, что у каждого своя мера: доза, какую заядлый кутила прикончил исключительно для разминки перед серьезной пьянкой, у другого вызовет как раз нешуточное забалдение...
— Сможете, я думаю, — сказал он, сделав свободной рукой широкий жест. — В отличие от меня...
— Как так? — спросила она то, что спросила бы любая на ее месте, услышав такое.
Сварог приговорил и третий бокал, приобнял девушку, протянул с классическим паяным надрывом:
— А вот так... Со стороны все красиво выглядит — господин имперский наместник, все вокруг сияет роскошью, глупцы завидуют, а на деле... — он налил себе еще бокал, притворяясь, что явственно поплыл. — Коли уж в кои-то веки можно расслабиться без присмотра... Нечему тут завидовать, Иляна. Имперские наместники и все имеющие чины их сподвижники четко делятся на две категории — карьеристы и ссыльные. Первые с удовольствием служат, делают карьеру. Вторых просто-напросто под благовидным предлогом засунули в почетную ссылку подальше от императорского двора. Впрочем, такое случается и с теми, кого посылают на две других планеты... Но там далеко не все ссыльные, а мы тут — все до одного... Ну, в конце концов, проиграл, так проиграл, хорошо еще почетной ссылкой отделался...
— Я и подумать не могла... — сказала Иляна с наигранным удивлением. Потом столь же талантливо сыграла извечное женское сочувствие. — Что-то случилось, Шерлок?
Добавив в голос и жесты еще немного забалдения, Сварог сказал с нескрываемой горечью:
— Когда сюда прибыл наш посланец, чтобы сообщить вашему королю о возрождении наместничества, привез этакий фолиант о положении дел в Империи, о том, из чего она складывается, чем живет. Для короля и высшего дворянства...
— Я тоже прочитала с большим интересом.
Сварог добавил горечи:
— Вот только там ничего не сказано о кое-каких потаенных пружинах жизни императорского двора... В списке камергеров месте на десятом скромненько значится лорд Сварог. Очень скромный человек, ага... Тварь первостатейная! Фаворит императрицы, давно ее подмял и фактически заправляет всеми государственными делами. Подгреб под себя тайные службы, еще многое, разогнал Палату Пэров и Тайный Совет, чтобы не мешались под ногами... и ничего с ним поделать, сама понимаешь, невозможно, эта дурочка смотрит ему в рот, и плевать ей, что она более чем кукла в короне... А он творит, что хочет. Надобно тебе знать, что графиня Баради — тоже ссыльная. Отказалась спать с этим скотом, он ее и загнал сюда. Но снаружи все выглядит без изъянов и червоточин: девушка делает великолепную карьеру на императорской службе, в столь молодые годы получила высокий чин... Вот только сидеть нам с ней в ссылке до седых волос... или до того времени, когда, очень хочу надеяться, со Сварогом что-нибудь случится... Мы пытались кое-что предпринять... — он улыбнулся во весь рот и продолжал с цыганским надрывом: — И по совести тебе признаюсь, хотели пустить в ход самые решительные меры — живой он опасен даже в опале. Он, сволочь, успел раньше. Подозреваю, кто-то выдал. Или у него были свои шпионы среди нас. В общем, у него не хватило духу ответить крайними мерами — умная скотина, но трусливая. Вот и разогнали в ссылку. Рано радуется! — как частенько с пьяными случается, уныние сменилось неприкрытой злобой, он с яростной гримасой погрозил пальцем мозаичному потолку. — Волка прикончили, а зубы остались. Они, как ни старались, не смогли выявить всех, кое-кто остался вне всяких подозрений — и вовсе не намерен считать это окончательным поражением. И это далеко не последние в заговоре люди. Мы ему еще покажем, кто кого...
