– Мы побеседовали с Лиллиан Йохансен. Она рассказала, как вы позволяли ему использовать девушек из Элиселунда, – сказала Луиза. – Но она не могла объяснить нам, каким образом вам удалось забрать двойняшек из интерната.
Бодиль вопросительно посмотрела на неё, словно не поняв, о чём её спрашивают.
– Ну как – мы увезли их на машине, – сказала она, разведя руками. – Ведь у Эрнста был автомобиль. Мы всегда его брали, если нам нужно было ненадолго уехать вместе.
– Вместе, – повторила Луиза. – Значит, у вас с главным врачом были отношения?
Парков кивнула и сложила руки на коленях.
– Наверное, можно и так сказать. Мы оба были друг другу полезны. Он мне помогал с братом, а я всегда была рядом, когда у него возникала в этом надобность. Но я оборвала эти отношения, когда мы с Йоргеновыми девочками перебрались сюда. Он тогда очень рассердился, обвинял меня в том, что я его подставила.
– Это из-за вашего разрыва он покончил с собой?
– Не думаю, – возразила старая женщина. – Он ведь так и не научился решать проблемы самостоятельно. Ну и к тому же он, видимо, сообразил, что ему придётся нелегко, когда подписанные им документы будут разбирать в связи с закрытием Элиселунда.
Луиза была потрясена тем, с какой лёгкостью Бодиль принесла главного врача в жертву.
– А вы не боялись, что он может раскрыть вашу тайну? – спросила она.
– Нет, – сказала Парков, – зачем бы ему это делать? Ведь это он расписался на свидетельствах о смерти. И к тому же он, как и я, понимал, что здесь им будет лучше, – добавила она. – После закрытия Элиселунда пациентов перевели бы в другие заведения. Ещё неизвестно, как бы они это перенесли и не разлучили ли бы их при этом.
Она помолчала немного, а затем продолжила всё тем же бесстрастным голосом:
– Здесь, у нас, они были в надёжном месте и всё делалось по строгим правилам. Для таких людей регулярность подходит лучше всего, а Йоргену достаточно удовлетворить свои психические и физические потребности, и он тогда прекрасно себя ведёт. Да вы же и сами видели.
Рик открыла уже рот, чтобы вставить слово, но не успела, как Бодиль стала рассказывать дальше:
– Метте навсегда остановилась в своём развитии на уровне маленькой девочки, и брат всегда хорошо с ней обходился. Получив своё от одной, он подсаживался к другой и расчёсывал ей длинные волосы. Он всегда причёсывал её очень осторожно, чтобы не причинить ей боль. Они все трое прекрасно ладили друг с другом.
– Так он не тронул Метте? – уточнила Луиза.
Бодиль покачала головой.
– Она же не была женщиной. Она не возбуждала в нём таких желаний.
– Даже после того, как пропала Лисе?
– Он на неё в таком плане не обращал внимания. Он бы никогда не тронул ребёнка.
– Но вас-то тронул? – сказала Рик и проверила, не погасла ли лампочка на диктофоне.
Её коллега сидела, глядя в окно. Трудно было сказать, слушает ли она вообще их разговор.
Бодиль опустила голову и ничего не сказала, а Луиза продолжила:
– Вы поэтому не вмешались, когда он приволок домой женщину-бегунью? – строго спросила она. – Чтобы он на вас не перекинулся?
Не сразу, но Парков всё же кивнула, и несмотря на то, что Рик страшно противно было слушать всё это, она внезапно ощутила и жалость к сидящей перед ней старой женщине. В тот день много лет назад удар автомобиля искалечил жизнь не только Йоргену. Жизнь Бодиль тоже была искалечена. Ей пришлось взять на себя ответственность, до которой она ещё не доросла, а её мать постаралась сделать так, чтобы она никогда не забывала о своей вине. В этой ненормальной жизни не нашлось места для нормальных чувств.
– А как было заведено, когда Йорген ещё жил у вашей матери? – продолжила Луиза тем не менее задавать неприятные вопросы.
– Мать сама удовлетворяла все его потребности. Она ни за что бы не допустила, чтобы он получал это вне дома. Она умела любовью развить в нём хорошие задатки. Вы только посмотрите, какие у нас везде цветы – они ими вместе занимались. Они среза́ли цветы в саду, а потом сидели и любовались ими. Это его отвлекало, и тогда он не так настойчиво искал других утех. Вот и когда мы узоры на тарелочках рисуем, это на него так же действует.
Рик подумала о тех трёх жёлтых розах, которые Йорген срезал для неё. В конце концов, они украсили Камилле свадебный стол. Теперь Луиза пожалела, что не выкинула их сразу.
– А Лисе и Метте никогда не пытались сбежать отсюда? – задала Рик новый вопрос.
Бодиль удивлённо посмотрела на неё:
– Нет, с чего бы это им сбегать?
– С того, что людям вообще-то не нравится жить в конюшне.
– Ну не в дом же их брать! – воскликнула Парков. – Я ведь запираю половину, на которой живёт Йорген, после ужина. Он бывает особенно беспокойным по вечерам, и тогда лучше, чтобы рядом с ним никого не было.
Луиза слышала, что повреждение лобных долей мозга может сопровождаться сильнейшей агрессивностью, но не знала, насколько серьёзны были полученные братом Бодиль травмы.
– Но бывали дни, когда мы проводили время все вместе, – продолжала пожилая женщина. – У меня создалось впечатление, что девочки Йоргена были рады здесь жить. Зимой мы включаем электрообогреватели, так что слишком холодно у них не бывает. Йоргену тоже не нравится, если он к ним приходит, а там холодно.
– А он к ним туда ходил, только когда вдруг ощущал такую потребность? – спросила Рик, потрясённая тем, в каком свете Бодиль пытается обрисовать их повседневную жизнь.
– Так было удобнее всего. Когда на него накатывало, лучше уж было дать ему сразу получить своё, – заявила Парков, а потом, немного помолчав, добавила: – Ну и мне не хотелось, чтобы это происходило в доме.
– Но бегунью же держали в его комнате, – вставила Луиза.
– Это только потому, что он ужасно рассердился, когда я велела ему отвести её на конюшню. – Бодиль казалась искренне опечаленной. – Последнюю неделю после того, как одна из сестёр пропала, он был не в своей тарелке. Я исходила весь лес, искала её, но потом услышала, что нашли мёртвую женщину, и подумала, что это, должно быть, она. Я ничего не сказала Йоргену, хотя он всё время спрашивает, скоро ли она вернётся домой. Я не знаю, успокоится ли он когда-нибудь. И что же теперь будет?
Рик не знала, что на это ответить. Она сидела, потеряв дар речи, до глубины души потрясённая невозмутимым тоном Парков, говорившей о близнецах так, словно это были вещи. И словно она действительно считала, что они с братом создали им прекрасные условия для жизни.
– Почему вы позволили всем пребывать в заблуждении, будто Йорген – ваш муж? – сменила Луиза тему.
Бодиль выпрямилась и усмехнулась:
– Когда брат и сестра в нашем возрасте живут вместе, народ начинает судачить, а мне не хотелось, чтобы задавалось слишком много вопросов. Поэтому я и придумала эту историю с несчастным случаем на работе. Такие вещи вызывают симпатию, ведь это с любым может случиться.
