Таким образом, мы можем с большой долей вероятности предполагать, что Мелеагр при соответствующем развитии событий вполне мог захватить власть после смерти Александра. Однако на самом деле он этого не сделал. На первый взгляд, действительно кажется, что это именно он стоял за восстаниями в Греции и Бактрии и, таким образом, несет ответственность за убийство Александра Великого. Однако события, которые развернулись в Вавилоне после смерти царя, со всей убедительностью доказывают, что Мелеагр не имел к убийству никакого отношения. В частности, в Мидии восставшие потерпели жестокое поражение. Они превосходили по численности армию сторонника Пердикки Пейфона в два раза и все-таки были разгромлены. Хотя у Филона имелось почти 20 000 человек, выяснилось, что они абсолютно дезорганизованы. К месту сражения бактрийские мятежники пришли далеко не в полном составе, и, кроме того, среди них не нашлось практически никого, мало-мальски знакомого с вопросами стратегии. А когда исход сражения стал клониться в пользу Пейфона, македоняне, по словам Диодора, обратили оружие против греков, до той минуты воевавших на их стороне.
Пейфон одержал убедительную победу в сражении и послал к врагу вестника с требованием сложить оружие… Затем македоняне внезапно утратили доверие к грекам, воевавшим вместе с ними, и неожиданно напали на тех и, захватив их врасплох, поголовно истребили копьями… Затем Пейфон возвратился к Пердикке с македонянами, которые присягнули ему на верность.
Отсутствие грамотного руководства у мятежников ясно дает понять, что данное восстание было неподготовленным либо его готовили любители, но никак не профессионал. А Мелеагра нельзя назвать любителем. Это был опытный военачальник, который, планируя мятеж в бакт-рийских войсках и их последующий марш на Мидию, сделал бы это значительно грамотнее. Восстание в Греции развивалось успешнее, однако и оно вскоре было подавлено, причем не без помощи солдат, ранее подчинявшихся как раз Мелеагру. Как сообщает Юстин, 10 000 ветеранов, ранее воевавших под началом Мелеагра и отправленных на родину, присоединились к войску Антипатра и помогли наместнику вновь завоевать греческие города.
Итоги мятежей на востоке и на западе говорят о том, что никакой общий стратегический замысел их не объединял, и, следовательно, Мелеагр к их подготовке не имел никакого отношения. Вообще, дальнейшие события показали, что к ситуации, возникшей после смерти Александра, Мелеагр сам оказался готов еще хуже, чем Селевк. Знай он о предстоящей смерти царя, его пехота с легкостью разбила бы конницу Пердикки еще до подхода поддерживавших того персидских формирований и прежде, чем протрезвели бы гипасписты Селевка. Однако, как мы видели, его солдаты являли собой в самый разгар событий дезорганизованную мятежную толпу и ничего более. Как и в случае с Селевком, ожидай Мелеагр смерти Александра — он непременно лучше подготовился бы к ней. Поэтому, как и Селевка, его можно, пожалуй, вычеркнуть из списка возможных убийц царя.
Неважно, какие чувства испытывал к Александру Мелеагр. Судя по всему, он до конца сохранил ему верность и не воспользовался возможностью убить его. К несчастью, это впоследствии стоило жизни ему самому. Когда Пердикка взял ситуацию под контроль, то приказал схватить и убить Мелеагра, искавшего убежища в храме.
Еще раз подчеркнем: если бы имелись доказательства того, что за восстаниями в Греции и Бактрии стоит Мелеагр, то мы могли бы предположить, что он ждал смерти царя. Но совершенно очевидно, что она для него оказалась внезапной. Тогда, может быть, Статира? Можно ли отыскать намек на то, что она имела отношение к заговору с целью убить македонского царя?
Будучи ребенком, Статира однажды поклялась, что убьет Александра. Конечно, спустя годы она могла и переменить свое решение, но смертный приговор, который ему вынесли зороастрийские жрецы, давал ей дополнительный мотив для того, чтобы все-таки выполнить детскую клятву. И пир у царя в ночь после похорон Гефестиона давал Статире первую такую возможность. Александр не проводил с нею ночей после того, как состоялась их свадьба в Сузах в конце лета 324 г. до н. э., а вскоре царь и вовсе отослал ее в Вавилон. Как и у Мелеагра, у Статиры имелось в распоряжении девять месяцев, чтобы подготовить покушение, если все-таки она собиралась убить своего мужа. У нас нет сведений о том, что делал Александр в те несколько последних своих дней, что он провел в Вавилоне, но, судя по всему, он был занят подготовкой к новому походу, так что не часто встречался со Статирой до того рокового пира.
У этой молодой женщины имелись свои причины желать смерти Александра, но она также могла думать и о том, чтобы власть в стране вновь оказалась в руках персов. Поэтому если она замыслила покушение на своего великого мужа, то вполне могла вовлечь кого-то в заговор — того, кто мог бы гарантировать, что именно она останется царицей после смерти царя. Впрочем, поскольку она была одной из немногих женщин персидского происхождения, кто имел доступ к Александру, то кто-то мог и ее привлечь к осуществлению собственных замыслов. В конце концов, в то время появились тысячи персов, желавших убить македонского царя, и у всех были для этого разные причины. Не мог ли кто-то из них оказаться связан со Статирой и не имеется ли каких-то намеков в событиях, развернувшихся после смерти Александра?
Следует помнить, что, хотя к 323 г. до н. э. в армии царя появилось множество формирований, укомплектованных персами, а также множество младших командиров, Александр умер прежде, чем кто-то из них успел занять мало-мальски значимые посты в армии. Строго говоря, из всех персов, не считая Статиры, ее сестры и их бабушки (последних выживших членов династии персидских царей), наиболее важный пост занимал Атарепата, наместник Мидии. Впрочем, теперь уже экс-наместник, поскольку на тот момент он вот уже полгода скрывался в горах от македонских войск. Напомним, что, когда Пердикка взял власть в свои руки, он немедленно простил Атаре-пату и дал ему возможность вернуться. Правда, как мы уже упоминали, новый правитель Мидии Пейфон поддержал притязания Пердикки на власть и даже разгромил в Бактрии мятежников, поэтому Атарепата не смог получить все, что он некогда потерял, пустившись в бега. Теперь Пердикка поделил Мидию, и ее северную часть отдал своему тестю и старому приятелю. Но Атарепата — не только самый влиятельный персидский вельможа, он, по всей видимости, имел большой вес в иерархии жрецов зороастризма. Его имя по-персидски означает «хранитель огня», что указывает на его высокое положение в среде жречества, а один зороастрийский текст, называемый «Ден-кард» («Религиозные деяния»), прямо называет Атарепату «святым» и восхваляет его за то, что тот спас страну от европейских язычников.
В те времена было сильное замешательство среди народов Персии. У них не было своего правителя, или верховного жреца их религии… пока по прошествии времени не появился благословенный и бессмертный Атарепата.
Древнейшая из уцелевших копий этого произведения датируется IX веком нашей эры, однако существуют значительно более древние доказательства тому, что Атарепату глубоко почитали в Северной Мидии. Дело в том, что его именем называлась целая область в этой провинции бывшего Персидского царства. Она оставалась независимой даже после того, как Селевк захватил все восточные области, входившие в состав державы Александра Македонского. Эта страна получила название Атропатена («страна Атарепаты»), сохранявшееся за ней на протяжении нескольких столетий. Сейчас она называется Азербайджан, и ее жители до сих пор считают Атарепату основателем своего государства. Мы можем предположить, что, как важный политический деятель Персии и один из духовных лидеров зороастризма, Атарепата мог участвовать в заговоре с целью убийства Александра Македонского. Однако ни один исторический источник не упоминает о том, что между ним и Статирой имелась какая-то связь.
