Пойдем кататься на льдинах Пойдем кататься на льдинах с утра За березовым соком По весне спешит детвора Пойдем за грибами Разведем костер до небес Запоем, затанцуем Чтобы камень с души исчез Крепче держи рукоятку меча Зоркое сердце свое береги Звезды сияют — они не молчат Только об этом не знают враги
Химера — Давай, посидим… мои ноги уже не молоды, гулять всю ночь напролет…
— Бросьте, сударыня, вы всех нас еще переживете.
— О, какая чушь… но приятно.
Английский бульвар в Ницце — одно из мест в мире, которое само по себе является легендой. В свое время — его замостили деревянными щитами… своеобразие, которое он сохранил и поныне. Английский бульвар — место для променада сильных мира сего, кинозвезд и оперных див, увядающего дворянства и нуворишей. Тогда, в те годы — все было еще по старому… не было охраны, не было бетонных столбиков, чтобы остановить грузовик…
Тогда были другие времена.
Другие — и одновременно те же самые.
Баронесса — легкомысленно сбросила туфли, растянулась на лежаке. Никого не было, с пляжа все уже давно ушли и только любопытная Луна — выглядывала из-за облаков…
— Боже… как давно я тут не была — сказала баронесса — последний раз я тут была с … Верой Чеховой[55]. И мадам Рифеншталь[56] тоже тогда была. Да… именно так. Сколько лет прошло…
Сопровождавший ее спутник — молчал, смотря в небо.
— Звезд нет.
— Да — откликнулся он — нет.
— Ты задал мне вопрос, утром.
— Да…
— А зачем тебе знать ответ?
— Нельзя воевать за то, чего не понимаешь?
— Даже если это твоя страна?
— Да.
Баронесса достала сигарету, но прикуривать не стала. Помедлив, смяла в пальцах.
— Проклятая привычка…
…
— … Война, в которой ты можешь стать солдатом — длится не одну сотню лет. Она началась не вчера, и не в семнадцатом году. И закончится не завтра. До тех пор пока будет Россия — будет идти эта война. Последствия ее ты видел своими глазами.
— Да.
— Как она?
…
— Я все знаю.
— И?
— Ты правильно поступил.
Баронесса посмотрела на него… ему показалось, что глаза ее светятся в темноте. Но это была всего лишь косметика. И луна…
— Она лечится в больнице. Я оставил ее там…
— Что-то серьезное?
— Не думаю. Похоже, что нет.
— А потом?
Он пожал плечами.
— У нее никого нет. Совсем никого. У меня тоже.
Баронесса рассмеялась.
— Чудно… как в сорок четвертом.
— Хуже. Ее родители продали ее как вещь.
— Да… такого тогда не было.
И снова — молчание. И луна.
— Насчет того что ты хочешь знать… мы сами не знаем всего. Но вынуждены подозревать… и узнавать. Нас обманули в девяносто первом… обманули и в девяносто втором. Обманули страшно и жестоко. Мы воевали на фронтах тайной войны против советской власти. И нам говорили, что мы воюем против зла коммунизма, и как только Россия избавится от этой чумы, она будет на равных принята в семью народов. Но как видишь, этого нет и в помине…
…
