Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Сидеть на грузе со временем становится сущей мукой. Многие идут пешком: все равно скорость черепашья, и не отстанешь. Кое-кто отправляется на охоту, пытаясь разнообразить жизнь и питание. Но уходить положено исключительно с разрешения старшего в караване. И нередко в сопровождении его вояк. Иногда откровенно раздражает, хоть и понятны причины бдительности. Добра всякого разного в их караване немало, и заметную часть составляет золото. А это опасно. Драгоценный металл притягивает к себе много отчаянных людей. И наверняка такие веселые ребята не прочь до нападения выяснить полезные подробности у подвернувшегося беспечного стрелка.
Поэтому даже у населенных пунктов останавливались отдельным лагерем, выставляли охрану и редко кого пускали сбегать к людям. Гульбища устраивать все равно нельзя, а выпивку в походе не то чтобы запрещали, но и не одобряли. Любая провинность в таком случае наказывалась вдвойне, без скидки на состояние. Раз-два — и у стремящихся проверить, насколько тяжелая рука у начальника каравана, желание исчезает. В общем, сплошное уныние, прерываемое лишь изредка появлением поселка, куда заглядывать не положено. Нет, кто хочет — пожалуйста, но тем самым выбывает из каравана и дальше следует на свой страх и риск.
Месяц скуки, с успехом восполненной очередными упражнениями под руководством Земислава, без особых сдвигов. То ли тот объяснить не умел, обходясь минимальным количеством слов, то ли сам Данила оказался несколько туповат, однако после первого прорыва подвижек не наблюдалось. Кроме умения правильно сосредоточиться и твердого знания нахождения якобы очень важных точек на теле, ничего нового не приобрел. И поэтому был почти счастлив, обнаружив впереди хорошо знакомый остров. На нем в изобилии росла черемша — растение с сильным запахом и вкусом чеснока, ее в детстве частенько собирали.
— Михил? — окликнул капитана, показав на остров. Дико было бы не побывать дома, проплывая мимо.
— Ондрей разрешил, мотай, — равнодушно ответил тот.
— Вера? — спросил сидящую рядом девушку.
— Я же сказала: не пойду! — насупилась она.
— В какое положение ты меня ставишь?
История вышла малоприятной. Вроде бы вполне нормальное предложение погостить у его матери, подальше от слишком азартного отца, умудрившегося спустить даже приданое дочерей, в последний момент встретило неожиданный барьер. Благодаря швейной машинке сестры развернули бурную деятельность по пошиву не только штанов и рубах, но и достаточно странной вещи, соединяющей вместе верхнюю одежду и брюки.
Очень удобным оказался образец в качестве рабочего для шахт и грязных мест. Производство вышло востребованным. Сшито из грубой хлопковой ткани, а не из кожи, чтобы можно было стирать, с несколькими карманами, двумя большими впереди и двумя сзади, а также одним маленьким — для монет.
Шли их изделия нарасхват, поскольку получалось в несколько раз быстрее обычных портних и соответственно со скидкой. Младшей Светлане так понравилась неожиданная самостоятельность и личный доход, что категорически отказалась уезжать. Вера повела себя умнее. С благостным лицом выслушала все рекомендации матери, пообещала слушаться родственников и писать, скромно попросила у батюшки благословения в дорогу, отчего Давыд расцвел.
На третий день пути, когда возвращаться по-любому стало поздно, неожиданно заявила о желании посетить Смоленск. Вроде как она не обещала остаться сразу. Вот вернемся — тогда и видно будет. Последнее всерьез насторожило, но девушка уперлась и на любые аргументы по большей части ехидно улыбалась.
Правильно, наверное, было бы связать, засунуть в лодку и сдать на руки матери, но Данила слишком хорошо ее понимал. Сам мечтал посмотреть мир. Глупая слабость, возможно в будущем еще и акунется, но решил так и оставить. Тем более что Отто откровенно счастлив, Земиславу наплевать, а оба охранника-гота не имели по данному вопросу мнения. Точнее, не лезли с поучениями.
— Проследишь? — спросил у приятеля.
Отто важно кивнул. Если у него и была мечта, помимо желания всех перефехтовать и стать великим воином, она сводилась к ношению на руках Веры. Со стороны очень забавно было наблюдать, как он вьется вокруг, а она старательно не замечает ухаживаний. Хорошо хоть перестал в общении с девушкой жалобно блеять и мычать, слегка привыкнув, что его не гонят.
Данила скинул в лодку свой мешок, отправил туда же весла и последний раз оглянулся. Нет, сказала Вера одними губами. Хуже всего он подозревал, что все это было хорошо рассчитано и обдумано обеими девицами заранее. Как бы она по договоренности не намылилась зацепиться в большом городе, перетянув затем к себе сестру. Там и клиентов наверняка больше, и отец отсутствует. Не зря образцы с собой тащит. Но кем он при этом будет выглядеть, оставив ее одну? Мало ли что родственники. С одним уже имел счастье познакомиться. Никто не обещал, что остальные, по материнской линии, окажутся лучше. Не больно-то радовали известиями на его памяти.
* * *
К счастью, красться под покровом тьмы к собственному дому не пришлось. Не то чтобы сильно кого-то или чего-то опасался, но не хотелось излишнего шума и внимания соседей. Он как бы неофициально выставлен из родных краев за прегрешения и совершенно не стремился отчитываться перед каждым встречным о проведенных в дальних краях месяцах. А насколько серьезный шум при его появлении поднимется, не надо и догадываться. Еще не исчезли из памяти прежние вопли мальчишек и сбегание всего поселка при появлении проходящего корабля или просто нового лица. Да что там говорить, обычный сеземец иной раз мог вызвать немалый ажиотаж, внося разнообразие в скучную действительность.
Слава богу, уж их владения он знал и в любую погоду не ошибся бы, пристав на косе, где днем сроду никого не бывало. Прихватил вещички и по прямой через небольшую рощицу, к хорошо знакомому забору. Причем прямо через колья, не утруждаясь путешествием к воротам. Никто так и не исправил специально давным-давно вынутых перекладин, позволяющих проходить задним ходом. Наверное, и без него нашлись желающие срезать углы и сбегать по холодку на рыбалку.
Молча кинувшийся на постороннего Зубастик на ходу затормозил со смущенным выражением морды, остановился и требовательно ткнулся в ноги. Пришлось наклониться и почесать между ушами, получив довольный рык.
— Стареешь, брат, — сказал Данила с жалостью. — Раньше бы еще снаружи учуял.
Пес мотнул башкой отрицательно, возражая.
— Ну ладно, надо идти.
Три шага, поворот за угол — и наткнулся на мать, что-то внимательно изучающую в огороде. Она охнула и уронила морковку. Сюрприз. Причем обоюдный.
— Здравствуй, мама, — обнимая и поглаживая по спине, сказал ласково. — Оказывается, тебя можно поздравить.
— А ты, — отстраняясь и заглядывая ему в глаза, спросила, — не обижаешься?
— Ну прямо, — глядя на хорошо заметный живот, возмутился, — больше детей — род крепче. Ты у меня не старая, и все правильно.
— А вот Богдан дуется.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
