Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
На чьей стороне перевес, пока не определить. Надо ли кому-то помочь, тоже не известно. Потому обращаюсь за разъяснением к одноглазому: мол, кто такие и что не поделили?
– Дык Илюха с штрейхбрехелем устляндским ратится, – не отводя искрящегося азартом глаза от месилова, поясняет тот. – Нешто сам не зришь?
– А-а, – протягиваю многозначительно. – А чего не поделили?
– Дык спорят, кому первому Мудроград грабить.
– Ясно. А что еще за Мудроград?
На этот раз Лихоня отрывает взор от битвы и удивленно смотрит на меня. Приходится Лешему сообщить ему о моих проблемах с памятью после возрождения. Далее Леший поясняет мне, что Мудроград является главным и единственным городом царства Мудромысла, отца того самого Ивана-царевича. А вот с какого перепуга устляндский штрейхбрехель делит с царевичем Ильей право на грабеж столицы соседнего царства, блондину и самому интересно.
– Они еще даже до границ Мудромыслова царства не дошли, – удивляется он.
– Дык я ж говорил, – пожимает узкими плечами одноглазый, – Яга ко мне явилась и совестить принялась: мол, негоже государства друг на друга из-за пустяка натравливать. Ну, я ей и дал обещание, что остановлю армии. Вот и остановил. Зришь паруса? То принц Хасан Елдыевич спешит присоединиться к штрейхбрехелю Вульфберу. А из-за во-о-он того холма скоро появится первая сотня тумена, который ведет откликнувшийся на зов Ильи юный Сектым Бурдюк. Так что, други, самое интересное еще впереди, – с сухим шорохом потирает лопатообразные ладони Лихоня. – А там и старшие сыны Мудромысла с дружиной подтянутся из-за леса, дабы ворога на подходе к рубежам встретить. Так что чаяния Яги исполнятся – никто мирные города и веси не тронет, все туточки и полягут.
– Ага, – хмыкает Вий, – ежели не считать, что те города и веси без мужиков останутся, которые тут на твою, Лихоня, забаву полягут.
– А ить неча было меня будить! Ты, Виюшка, и не ведаешь, какие сладкие сны мне снились. Да и тебе ли сетовать? Чай, бабы без мужиков в иную ночь и макурта в постель пустят. Вот и прибудет лесного народца.
– А сам зачинщик-то, Иван-царевич, где? – вопрошает Леший. – Прибудет ли с братьями?
– Экая ты деревяха глухая, – качает головой Лихоня, отчего оттопыренные уши касаются узких плеч. – Сказано – пень, пень ты и есть. Говорено же было, что Иван по наущению Яги отправился сызнова Кощея бить. Яга к нему ряженых в видоков перехожих анчуток подослала с вестью о том, что Кощей-де восстал и желает возвернуть Василису.
– Гребаный зоофил! – возмущаюсь я, испытывая некоторое облегчение от того, что рядом нет Болтомира, ибо неизвестно, как этот новоиспеченный друид воспринял бы такую весть.
– Это кто? – нацеливает на меня глаз Лихоня.
– Где? – не понимаю я.
– Ну, ентот грибной зоофил.
– А-а, зоофил-то? Да так в народе зовут любителей целоваться с лягушками.
– Куда зовут? – продолжает любопытствовать одноглазый.
– Куда-куда? – раздраженно передразниваю я. – Со мною биться, куда ж еще? Кто зовет – спрашивать будешь?
– Не-э, – простодушно мотает тот головой, поднимая ушами небольшой сквознячок, – я ведаю, что Яга.
– А сама она где? – спрашиваю, горя желанием поймать и хорошенько расспросить рыжую бестию… в бане…
– А вслед за Иваном и отправилась. Кошенька, говорит, без памяти восстал, морок на своих владениях не восстановил. Потому, ежели Ванюша узрит вместо черного замка голые скалы, то по простоте ума мимо проедет и заплутает в лесу дремучем.
– А ты-то чего, жердина одноглазая? – подступает к нему Вий. – Ладно людишек друг с другом стравливаешь, но Яге-то пошто позволил козни супротив моего братца строить?
– А чего я? – моргает невинным глазом Лихоня. – Кощей раз восстал – и другой раз восстанет. Бессмертный, чай. Да и Яга лишний раз позабавится. Глядишь, в разум вернется, скисла девка совсем за последние-то века.
– Хороши ж у вас забавы, – укоризненно качает головой братец.
– А Мизгирь при ней был? – вспоминает о восьмилапом Леший.
– Не-а. Давненько ентого пройдоху не видал. Мне тут для одной забавы моточек его нити потребен. В другой раз мыслю призвать мохнатого.
– Смотри, а то сам в этих ниточках замурован окажешься так, что даже уши торчать не будут, – предупреждаю одноглазого.
– Чегой-то? – прищуривается тот.
Однако мои мысли уже сплетают план дальнейших действий по поиску и поимке коварной рыжей бестии, потому о непонятной роли Мизгиря в последних событиях Лихоне рассказывает его собственный братец.
30
Может, смотреть на битвы в кинотеатрах и увлекательно, но в реальности отрубленные конечности, раздробленные черепа и выпотрошенные кишки могут вызвать восторг только у маньяка. Ну, еще чисто профессиональный интерес может проявить какой-нибудь хирург-травматолог. Я от хирургии, как и от медицины вообще, далек. Да и маньяком, несмотря на все в последнее время со мной приключившееся, пока еще не стал. Потому радости Лихони от наблюдения за побоищем, мягко говоря, не разделил, чему тот, услышав о моем решении немедленно отправиться в свои владения, искренне удивился.
– Самое интересное еще впереди, а ты уходишь! И вправду, чудной ты стал нонче, – покачав головой, одноглазый махнул на меня рукой и отвернулся.
– И что, – киваю на поле боя Вию с Лешим, – эту мясорубку никак нельзя остановить?
– Как братец натешится, заскучает да уснет, так все само собой и утихомирится, – поясняет Леший.
– Да к тому времени тут и впрямь ни одного живого не останется! – удивляюсь такому равнодушию я.
– Энтих не останется, другие придут, – сообщает Вий. – Ежели тумен Сектым Бурдюка тут поляжет, то хан Кутак Ек сто туменов пошлет отомстить за любимого племянника. За принца Хасана шах Елдый Асрат тоже войск не пожалеет. Орден святого Изюма, как ты понимаешь, в стороне не останется. Ну, сотни мелкопоместных князей, царей и королей перед такой напастью в союзы собьются, общие дружины и армии выдвинут. Глядишь, на полвека, а то и на век Лихоне развлечения хватит.
– Иной раз и поболее века забава длится, – поддакивает Вию блондин.
– А раньше его никак нельзя усыпить?
– А как? – поднимает брови Леший.
– Как? – задумчиво чешу скрытый под прилично отросшей бородой подбородок. Как-как? А как вас надысь Яга с Мизгирем усыпили?
Брови Лешего вновь поднялись, но теперь уже не вопросительно, а выражая понимание.
– Но Мизгирь на призывы не откликается, – подключается к обсуждению идеи Вий.
– Ай, любо! – потирая ладони, восклицает Лихоня и оборачивается к нам: – Видали, как во-о-он тот рыжий детинушка одним ударом две головы смахнул? Ай, любо!
– М-да, наградил же тебя Создатель братцем, – сочувственно говорю Лешему, когда одноглазый отворачивается.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
