Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
К Татьяне с китайцем присоединилась женщина в шерстяной юбке с бантиком на бедре. Вскинув руки, она радостно крикнула по-русски: «Одесса!»
– Мама! – кивнула Таня, прикрывая тыльной стороной ладони глаза; сверкнул карий прищур – подмигнула из-под пальцев! Эхма, раскрылилась бы сейчас лебедушкой, но в зале хлопали на опережение, каким-то спотыкающимся манером.
Таня спокойно поклонилась.
Немцы приняли это за смущение и стали бить в ладони еще громче. Алекс подталкивал за локоть, но она только качала головой. В России бы пошла, если вызвался смельчак, который ради нее зачал ломать коленца вприсядку!
Художник с седой гривой громким бурлящим голосом обратился к Алексу, показывая трубкой на притихшую Татьяну. Тот ответил ему по-русски:
– Хорошо, не буду!
Когда они возвращались домой, Таня вспомнила этот разговор:
– Что ты обещал своему приятелю?
– Не переводить тебе его слова.
– Какие?
Алекс не стал долго ломаться, видно, ему самому хотелось проверить правоту замечания старого художника:
– Он сказал, что эта девушка в любви может или убить, или воскресить!
Странно, подумала про себя, как у них быстро все решается!
4
Утром Таня предложила покататься на велосипедах.
Маленький городок располагался у подножия лесистого холма, на вершине которого гнездился замок под рябой черепичной крышей. Он был похож на хохлатую наседку. Старинные дома в центре, маленький собор и ратуша, казалось, вылупились из яиц замка-наседки. А вот дом на окраине, где жил Алекс, являлся своего рода «гадким утенком».
Серый заледенелый снег въелся меж камней брусчатки. Мутные снежинки шебаршались на лепных карнизах и на каменных парапетах старинных зданий, одетых в болотную штукатурку.
От быстрой езды лицо у Тани разрумянилось, карие глаза блестели любопытством, и смеялась она так, что притормаживали машины. Алекс ехал по обочине, довольный тем, что уже полгорода видело его девушку.
– Кто это? – Таня убрала ладони с руля, привстав на педалях, чтобы лучше разглядеть высокий бронзовый памятник. Алекс попытался удержать ее руль, ужасно виляя передним колесом:
– Это?..
За их спинами остановилась машина. Алекс оглянулся, и лицо его изменилось: задумчивость уступила место вежливой учтивости. «Мой шеф», – сказал он. Машина медленно обогнала их, и Алекс проводил ее напряженным взглядом.
Девушка расхохоталась.
Когда они подъехали к замку, Тане захотелось подняться на холм пешком. И не по асфальту, а по живому склону меж голых деревьев.
Оставив велосипеды у подножия, они пошли вверх по влажной траве. По пути русская гостья подняла кленовый лист и махала им, как воспитатель детского сада, сигналя флажком, когда ее дети переходят дорогу:
– Алекс, не отставай!
– Зови меня Саша, – сказал он, уцепившись за локоть девушки, – так роднее! Пусть все зовут Алексом, а ты одна Сашей.
Таня помогла ему подняться, она же инструктор.
– Не напрягай… пусть само получится.
Алекс отстранился капризно:
– Это имя напоминает тебе кого-то другого? – он грустно оглядел свои мокрые туфли.
– Твоего шефа в бронзе!
Они рассмеялись, и Алекс с удовольствием воспользовался этой передышкой.
Со всех сторон замка были сделаны смотровые площадки и асфальтовые дорожки; меж одинаковых, как ноги слона, деревьев виднелась ровно зачесанная трава. И все же по привычке туриста Татьяна заглядывала под каждый куст, ища хворост, будто хотела разжечь костер.
Миновав узкий мост и каменные галереи, увитые голым плющом, они вошли в старинный зал, показав пригласительные билеты, которые дали Татьяне в кафе художников.
На сцене играли музыку бритоголовые парни в черных пальто до пят. Они были похожи на воинов, осаждающих крепость, выжимая из инструментов стенобитные звуки. Тане казалось, что готические своды, похожие на жилистые крылья драконов, вот-вот снесет от музыки, подобно компьютерной крыше дома Алекса.
Поэтому она с легкостью согласилась выйти на воздух.
Над головой светило тусклое белесое солнце, в Сибири такое обычно не замечают.
Они спустились к реке, где на берегу прилепился ресторанчик с пустой террасой. От зеленой стоячей воды пахло прокисшими огурцами.
В зале им навстречу поднялся энергичный мужчина лет пятидесяти. Алекс смущенно пояснил, что это его директор, господин Курт. Оказывается, Алекс не стал объяснять на работе, что к нему приезжает гостья, и поэтому господин Курт не дал ему отпуск. Но теперь директор хочет исправить это, приглашая их пообедать вместе с ним и заодно познакомиться с русской девушкой.
– Кстати, он большой поклонник русских авторов! – в заключение добавил Алекс.
Пока за столом выясняли литературные вкусы господина директора, официант принес и поставил перед Таней такое количество салатов, что она невольно воскликнула:
– Нет-нет, я не буду так много!
– Только попробуй, – переводил Алекс слова господина Курта.
– Ну, если чуть-чуть…
Видно, директор что-то не понял и настойчиво повторил.
– Тогда он будет кормить тебя с ложечки!
– Зжуть-зжуть! – уже весело кивал Курт. У него были красивые брови: густые с породистым отливом.
На столе горели свечи. Таня послушно, по-детски, открывала рот для подаваемого господином Куртом нового салата.
Алекс переводил и в то же время удивлялся тому, как легко понимают друг друга директор и его девушка. Им даже удавалось иногда обходить сухой перевод, угадывая что-то по интонациям голоса, потому что люди, не знающие языка друг друга, более эмоциональны и склонны к неожиданным жестам.
Заметив, что Алексу неприятно их оживление, тактичный директор встал и откланялся. Оставшись вдвоем, Таня почувствовала скуку, хотя прилежно слушала то, чем хотел рассмешить ее Алекс.
Вдруг она поняла по его глазам, что кто-то подошел за спиной и смотрит на нее. Таня слегка тряхнула рыжей волной, догадавшись, что вернулся директор и бесцеремонно разглядывает ее волосы. И еще она подумала, что Курт непременно где-нибудь и когда-нибудь вернет ей свое тяжеловесное очарование.
– Цвет твоих волос, – переводил Алекс, замедлив, уже ревнуя и чувствуя, что господин Курт подбирает особые слова, ища подтверждения им с помощью поднятой свечи.
– Мои рыжие волосы? – Таня будто бы удивлялась.
– Он называет это Венецианской блондинкой!
– Боже, Курт! – вырвалось у нее с восторгом. Но быстро успокоившись, она сказала загрустившему Алексу:
– Переведи, что его имя на киргизском языке означает «сыр».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
