Глава 26
Чемульпо. Утро 9 февраля 1904 г
Треск барабанов и вой дудок будоражили нервы, настраивая на богатырскую удаль. Над заливом поплыл колокольный звон – колокола громкого боя призывали пожарный и водяной дивизионы занять свои места.
Первыми то, что русские снялись с якоря, увидели на «Асаме» и просигналили на «Наниву». Получив сообщение, Кенсуки Вада тут же спустился в каюту и, не обращая внимания на присутствие английских офицеров, которые прибыли после совещания всех командиров нейтральных судов, сообщил адмиралу о том, что русские начали движение.
Сотокити Уриу ожидал ответных действий со стороны русских, но их выход в море стал для него полной неожиданностью. Получив известие, командующий эскадрой завершил беседу и, приглашая всех последовать его примеру, поднялся наверх. Там, распрощавшись с капитаном Бэйли и его офицерами, развернулся и пошел в сторону бака. Англичанам не оставалось ничего, как сесть в свой катер и от греха подальше отбыть от «Нанивы» и всей японской эскадры.
Уриу поднялся в боевую рубку, где он развернул штаб эскадры. Увидев, что русский крейсер вышел из нейтральных вод, адмирал приказал поднять сигнал на фок-мачте.
– Что передавать? – Вахтенный офицер замер, ожидая дальнейших распоряжений командующего.
– Передайте… «Предлагаю капитуляцию на почетных условиях».
– Что-нибудь еще, господин контр-адмирал?
– Нет! Считаю, что и этого достаточно.
Ответа от русских он так и не получил. Ни через пять минут, ни через полчаса. Русские просто проигнорировали его. Адмирал обиделся и закусил губу, решив, что жестоко рассчитается с ними за то пренебрежение, которое те ему выказали.
В бинокли было хорошо видно, как суетилась команда возле орудийных элеваторов, подтаскивая боекомплект к орудиям. Затягивая горизонт черным дымом, к «Наниве» приближались русские корабли, держа скорость в десять узлов. Первым шел «Варяг», за ним, соблюдая дистанцию в два кабельтовых, следовал «Кореец». Времени на подъем якорей не было, и Уриу приказал расклепать якорные цепи и всей эскадре занять места в боевом порядке согласно заранее проработанному стратегическому плану ведения боя.
* * *
Фарватер извивался, как кишка, по бокам были мели и острые камни, а на выходе из лабиринта маячила японская эскадра, коптя небо и ожидая русские корабли. Как выскочить из мешка, не знал никто.
Руднев с биноклем в руках стоял возле амбразуры, спокойно наблюдая за маневрами: шесть крейсеров и восемь миноносцев расположились возле острова Ричи, перекрывая оба выхода в море. Миноносцы, как более слабые и уязвимые, держались за крейсерами. Руднев видел, как на «Наниве» дернулась якорная цепь, через клюз вылетел ее хвост и с плеском ушел в воду. Вслед за этим крейсер дал ход и, оставляя «Ниитаки» за кормой, встал в хвост «Чиоде», которая вместе с «Асамой» уже шла в кильватерной колонне, медленно приближаясь к русским кораблям.
– Сигнал с предложением о сдаче. – Беренс повернулся к Рудневу.
– Не отвечать. Поднять стеньговые флаги! Орудия к бою!
На стеньгах обеих мачт поползли боевые флаги.
Из-за сложного фарватера «Варяг» сбавил ход до семи узлов, продолжая держать прежний курс. «Кореец» тут же вышел из-за кормы и пошел уступами, прикрывая крейсер от японцев. Вдали хорошо просматривался остров Иодольми. Русская эскадра достигла точки открытия огня, находясь в 45 кабельтовых от места своей стоянки и в 18 кабельтовых от острова Иодольми.
* * *
– Господин адмирал, русские подняли стеньговые флаги, – старший офицер «Нанивы» показал на русский крейсер.
Уриу оторвался от созерцания карты фьордов и посмотрел туда, куда показывал офицер.
– Этого следовало ожидать. Приказ по эскадре: открыть огонь.
Первым грохнуло восьмидюймовое носовое орудие на «Асаме». С дистанции в сорок пять кабельтовых броненосец произвел пристрелочный выстрел, который пришел с недолетом, подняв по левому борту русского крейсера столб воды и секанув по борту начинкой в виде металлических осколков. Вслед за этим выстрелом вся эскадра открыла огонь, глуша посторонние звуки и заполняя окрестности громом канонады, запахами серы и удушающим пороховым дымом.
Орудия «Варяга» ответили почти одновременно с началом перестрелки. «Кореец» не стрелял: старое и недальнобойное орудие было неэффективно на такой дистанции.