Он хватает меня за рубашку, отчаянно пытаясь взять ситуацию под контроль, тычет кулак мне в лицо, толкает спиной на буфет. Впившись ногтями в ладони, я посылаю кулак вперед и бью противника сбоку по голове. Сильно. Он всхрапывает, толкает меня назад, я врезаюсь в буфет бедром, и на пол летят ножи с подставки. Начинаю двигаться вперед, но он кидается ко мне, опустив голову. Я ускоряюсь, хочу перепрыгнуть через островок, но он успевает схватить меня за рубашку и дергает вниз. Я машу рукой назад, пытаюсь дотянуться до него, но ему удается увернуться.
Я теряю чувствительность, внутри у меня все мертво. Поворачиваюсь и пихаю его руками в грудь. Он не отцепляется, падает на пол и увлекает меня за собой. Пытаюсь вывернуться и забраться на него сверху, но тут чувствую, как что-то острое пронзает мне бок, и все вокруг замирает.
Отец встает, держа окровавленный нож.
– Почему ты никогда не слушаешься? – Он бросает нож к моим ногам.
Кафельный пол отзывается звонким клацаньем. Отец бледен, как привидение, пятится к двери.
– Ты гребаный… – Он проводит пальцами по лицу и выходит, оставляя дверь нараспашку.
В дом с улицы задувает холодный ветер.
Все тело у меня болит, будто в него всадили тысячу ножей вместо одного. Повернувшись на бок, я подползаю к буфету и опираюсь на него спиной, отставляю руку в сторону. Трясущиеся пальцы покрыты кровью, кровь вытекает из дыры в рубашке и заполняет выемки между кафельными плитками на полу. Я закрываю глаза, с трудом делаю вдох, но боль побеждает.
Думаю о Калли: интересно, что она сейчас делает и что будет делать, когда обо всем узнает? Становится больно, хотя, казалось бы, куда уж больнее. Но мысль о том, что я покину ее или она покинет меня, что мы больше не увидимся, невыносима.
Протягиваю руку и беру с пола нож. Приставляю лезвие к предплечью, рука дрожит. Вот что я делал много лет, чтобы заглушить душевную боль. Это началось, когда мне было семь лет. Тогда я обнаружил, что, стоит мне порезать себя, и я снова могу дышать. Это помогало мне бороться с тем адом, в котором проходила моя жизнь. Это и есть мой самый страшный секрет, та тьма, что живет во мне. С каждым новым порезом боль становится меньше, а кровь все дальше растекается по полу.
Калли
Я просыпаюсь одна в постели и сразу впадаю в панику. Куда он ушел? Хватаю с тумбочки телефон и отправляю Кайдену сообщения одно за другим, но он не отвечает. Обуваюсь и выбегаю на улицу искать его. Мне нужно с ним поговорить о вчерашнем вечере, нужно сказать, что мы должны оставить все по-старому, потому что теперь, когда у меня есть он, история с Калебом меня не так уж пугает.
Над горами разгорается утро, небо ярко-розовое, но его красота способна ввести в заблуждение, поскольку на земле все совсем по-другому. Ярится ветер, предвещая бурю и холод.
Когда я вхожу на кухню, отец сидит за столом. Каштановые волосы расчесаны на пробор, на нем широкие брюки и галстук – полная готовность к праздничному обеду. Сегодня День благодарения.
– С тобой все в порядке? – Папа поднимает взгляд от тарелки и хмурится. – Ты как будто плакала.
– Я в порядке. – Я заглядываю в гостиную, а потом возвращаюсь на середину кухни. – Где мама? Мне нужно попросить у нее на время машину.
– Принимает душ.
Отец встает со стула и ставит тарелку в раковину, глядя на меня изучающим взглядом.
– Ты как-то осунулась. Поешь сегодня хорошенько. После обеда мы поиграем, я хочу, чтобы в этом году ты участвовала.
– Ладно, хорошо. – Я едва могу выносить его болтовню, а сама просматриваю сообщения на телефоне, но от Кайдена нет ничего. – Можно, я ненадолго возьму твою машину? Обещаю, я скоро вернусь.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке? – Отец достает из кармана ключи. – Ты выглядишь очень расстроенной.
– Все хорошо, – заверяю я его, слегка раздражаясь, обычно он на такие вещи не обращает внимания. Неужели я так плохо выгляжу? – Мне просто надо проверить, как там дела у одного друга.
– Этот друг, случайно, не из моих бывших защитников? – Папа бросает мне ключи, я без труда ловлю их.
– Мама насплетничала, да? – Я сжимаю в руке ключи и чувствую, как зубчатый край режет мне ладонь.
– Ты ведь знаешь, какая она. – Отец пожимает плечами и засовывает руки в карманы брюк. – Просто хочет, чтобы ты была счастлива.
– Я счастлива. – В тот момент кажется, что это не так уж далеко от правды. – Мне просто нужно кое-кого найти. – Я поворачиваюсь к двери.
– Возвращайся через час! – кричит он мне вслед. – Ты знаешь, маме понадобится помощь. Твой брат вчера так и не вернулся. Наверное, где-то пьянствовал всю ночь, так что от него толку не будет.
– Ладно.
Я выхожу на холод и чувствую, как что-то бьется у груди, но сразу не соображаю, что это. В кармане надрывается мобильник. Странно, но на экране высвечивается имя Люка.
– Алло, – отвечаю я, а сама бегу к отцовской машине и залезаю в нее.
– Привет, – озабоченным тоном бросает Люк. – Ты говорила с Кайденом?
– Нет, с прошлого вечера. – Я захлопываю дверцу, запускаю двигатель и трогаюсь, не дожидаясь, пока машина прогреется. – Я не знаю, куда он ушел. Просто ушел, и все, я даже не могла его удержать.
– Я тоже. – Люк колеблется, а я тем временем, прижав телефон плечом к уху, выезжаю задом на дорогу, щурясь, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь покрытое инеем заднее стекло. – Слушай, Калли, вчера вечером он сделал что-то ужасное.
– Что случилось? – Я уже на дороге, включаю передачу и еду вперед.
– Я получил от него странную эсэмэску, – говорит Люк. – Он хотел, чтобы я приехал и забрал его, потом попросил отвезти его к озеру, и там… там он избил до полусмерти Калеба Миллера.
Я вдавливаю в пол педаль газа, шины взвизгивают.
– А с ним самим все в порядке?
– Полагаю, да, только его отвезли в участок, и отцу пришлось его забирать оттуда.
– Его отцу? – У меня замирает сердце.
Люк делает паузу:
– Да, его отцу.
Знает ли Люк, что это за человек?
– Я еду к нему домой прямо сейчас. Надо проверить, не случилось ли чего.
– Я тоже. Ты где находишься?
– В нескольких кварталах… на Мейсон-роуд.
– О’кей, скоро увидимся. И, Калли, будь осторожна, его отец…
– Знаю. – Зажав в руке телефон, я мчусь вверх по холму к дому Кайдена.
Двухэтажный особняк на фоне холмов выглядит огромным, будто упирается крышей в небо. Паркуюсь под деревьями. К этому моменту ветер совсем разбушевался, по воздуху стаями несутся бурые листья. Эта подвижная завеса почти скрывает из виду лес вокруг дома. Я выпрыгиваю из машины, сердце дико колотится. Стрелой несусь по газону, взлетаю вверх по ступеням, отмахиваясь от лезущих в лицо листьев.
