В этот момент и появился «дядька», и видно было – выпил, ибо повеселел, глазки блестят, остатки волос дыбом.
– Это... Это у вас откуда? – Взгляд его блуждал. – Где взяли?
– Кто-то принес отцу, – смущенно объяснила Надежда. – Этой осенью... Папа сказал, из Тридевятого царства. Он сделал себе посох.
– А кто принес?
– Я не знаю... Увидела дерево, когда папа его обрабатывал.
Ученый сел на стул, положил перед собой пакетик.
– Это карельская береза, – объяснил он. – Но почему-то минерализованная.
Надежда только пожала плечами.
– Скажите папе, пусть завтра ко мне придет, – распорядился «дядька». – С утра, вместе с посохом.
– Он не может прийти.
– Ага, значит, он пропал! – догадался тот. – При каких обстоятельствах?
Он не внушал никакого доверия, поэтому рассказывать Надежде вовсе не хотелось.
– Отец ушел из дома неожиданно.
– Говорил, зачем ему посох?
– Третья точка опоры...
– Понятно... А накануне к нему приходили люди?
Надежда оживилась.
– Приходили, парень и девушка...
– Они вам показались странными?
– Да... Одежда, и вообще...
– Ну что, все совпадает. – Чудо-ученый утратил всякий интерес. – Вашего отца пригласили в гости. Скоро вернется, живым и здоровым. Вас ведь это волнует?
Надежда широко раскрыла глаза.
– К кому... в гости? Куда?
– Спросите потом у своего отца, – посоветовал ученый. – Только вряд ли он скажет. Кого туда приглашают, те молчат... И будьте готовы к тому, что он опять уйдет.
– Опять?..
– Дорогу теперь знает. – Он встал. – Этот кусочек я себе оставлю. Нужно сделать спектральный анализ.
– Пожалуйста, – согласилась Надежда.
– Больше ничем помочь не могу, девушки.
Марина вскочила:
– И на том спасибо! – и подтолкнула Надежду: – Ну что расселась? Пойдем. До свидания!
Они вышли из лаборатории и двинулись по длинному сумеречному коридору.
– Извини, не знала, что он сумасшедший, – виновато зашептала Марина. – Несет черт-те что... Разыграл меня, подлый обманщик!
– Кто?
– Мужик из ЦУПа!.. Ученый, мы у него консультируемся, когда ракеты запускать!
– А если папа вернется? Как он сказал?..
– Конечно, дай бы бог...
– Я ему верю, – после паузы призналась Надежда. – Откуда он знает про гостей отца? Про хлеб-соль?
Марина остолбенела.
– А это... было? В самом деле?
Поздним вечером Илья мерил шагами свой кабинет – к чему-то мысленно готовился. Изредка останавливался, невидящими глазами смотрел в темное окно.
Вошел старый чекист.
– Сигнализация включена, – доложил он. – Ночная смена заступила на службу.
– Хорошо... Вы свободны, – не оборачиваясь, проговорил Илья.
– Доброй ночи, Илья Николаевич.
Едва тот удалился, Илья поднялся в пентхаус, расталкивая скользящие перегородки, вихрем промчался в глубь комнат, достал ключ и открыл потайной сейф. Вынул пистолет «беретта», коробку с патронами.
Сел за столик и начал заряжать магазины. Опыта у него не было, патроны выскальзывали из рук, раскатывались по полу.
Он ползал на четвереньках, искал и вновь принимался за непривычную работу.
Снарядил два магазина, одним зарядил пистолет, второй и остатки патронов в коробке сунул в карман.
Вышел к лифту и поехал вниз.
За стеклом шахты замелькала реклама салона для новобрачных...
Илья вышел из кабины и оказался в подвале. Включил свет.
Здесь был книжный склад: бумажные и пластиковые пачки от пола до потолка оставляли неширокий, но длинный проход.
Он прошел до конца этого коридора туда, где стоял штабель деревянных подтоварников, выбрал и поставил на него пачку книг. Отмерил расстояние шагами, оглянулся – мало. Прибавил еще пять шагов.
Достал пистолет, загнал патрон, прицелился...
Рука дрожала, ствол прыгал – он взял пистолет двумя руками, прицелился и выстрелил.
Щелчок был негромким, однако заставил оглядеться и прислушаться...
Побежал к мишени, осмотрел пачку – следа пули нет. Поискал на подтоварниках, на стене – везде чисто...
Несколько обескураженный, Илья уменьшил расстояние на пять шагов, снова прицелился...
Нет, ствол гуляет, рука трясется...
Перевел дух, поднял пистолет и выстрелил трижды.
Ни одного попадания!
Тогда он поставил вместе четыре пачки, отмерил расстояние поменьше и только вскинул пистолет, как в кармане зазвонил телефон.
Неловко отставив руку с оружием, Илья вынул телефон, глянул на дисплей и замер. Осторожно поднес трубку к уху:
– Слушаю... И ушам не верю. Неужели ты? Сама? Что я делаю? – Он посмотрел на пистолет. – Расстреливаю книги. Нет, любовные романы. Могу! А зачем лыжи? Тридцать шестого размера? У тебя такая маленькая ножка? Я не болтаю, Петрова, я радуюсь... Все, выезжаю!
Ошалевший, он постоял, глядя на мишень, после чего поднял пистолет и со злой яростью сжег оставшиеся в магазине патроны...
Они шли на лыжах через ночной лес. Скрипел морозный снег, лунный свет чертил длинные тени, заснеженная дорога казалась полосатой.
Илья неумело торил лыжню.
– Петрова, я же со школы на лыжах не стоял, – отдуваясь, признался он. – Разучился...
– Тихо, – предупредила она. – Молчи...
За поворотом показалось широкое поле. Они вышли на опушку, остановились.
За полем стояла занесенная снегом деревня.
– Мы в деревню идем? – спросил Илья.
– Нет, – отозвалась Надя. – У нас простая ночная лыжная прогулка...
Надежда пошла вперед, почти не проваливаясь – ветром уплотнило сугробы. Илья тянулся сзади, что-то ворчал под нос, боялся отстать.
Надя заметила это лишь на середине поля.
– Сердюк, стой здесь, – приказала она ему. – Дальше я одна.
Илья встал, опершись на палки.
Деревня казалась вымершей. И вдруг впереди что-то мелькнуло, и в тот же миг послышался заливистый собачий лай.
– Граф! – Надя опустилась на колени.
Пес с визгом прыгнул на грудь, стал тыкаться мокрой бородатой мордой.
– Вернулись, бродяги? – шептала она чуть не плача. – Нагулялись по свету? Где же вы были, странники? В Тридевятое царство ходили? И оставили меня одну в этом мире. А сами – в другой. Ну и что там? Хорошо? Если вернулись, значит, здесь лучше?
