— Молодой человек! — прокричал Торба. — Делаю вам последнее предупреждение. У вас еще есть шанс сдаться. Власти обещают вам снисхождение!
В эту минуту баржа дрогнула, откинутый борт заскребся по песку и лег на воду. Оккервиль бросил последний швартовый конец на палубу.
Только сейчас Торба заметил, что баржу у берега уже ничего не держит.
— Прекратить! — загудел мегафон. Но было уже поздно.
Баржа качнулась, между досками пирса и бортом появился просвет и стал стремительно увеличивался. Течение принимало судно, и оно медленно разворачивалось носом вниз по ходу реки, к заливу. Последние гигантские крысы бросились вплавь за качающимся на воде бортом.
На опустевший пирс подошли Матросов с Калюжным.
— Может быть, она еще живая? — Ксюша взглянула на Матросова блестящими глазами.
— Кто?
— Моя Лолита. Как ты думаешь?
Матросов строго на нее посмотрел и ничего не ответил.
— Молодец, парень! Все правильно сделал! — с чувством сказал Калюжный, имея в виду Родиона.
— А что с ним теперь будет? — повернулась к нему Ксюша.
Ответом ей было молчание. Такой вопрос легче задать, чем на него ответить.
— Что вы тут стоите! — орал на Торбу стоявший на прибрежном песке Папа. Из-за его спины откуда ни возьмись выглянуло сосредоточенное лицо Бэхи. — Отправляйте к барже буксир! Связывайтесь с пограничными катерами.
Торба побледнел, вытащил из кармана армейскую рацию и начал что-то в нее говорить. Потом вскочил на подножку подъехавшего армейского джипа и помчался в сторону заводских ворот.
Баржа неудержимо удалялась от берега. Собравшимся у реки было видно, как судно, чудом не задев опоры, прошло под сводами последнего перед заливом моста.
— Он может спрыгнуть ниже по течению… — предположил Матросов.
— А лимонка?
С лимонкой, конечно, сложнее…
— Вообще-то можно чеку вставить на место…
— Да что там на место! Забросить лимонку подальше в воду и все дела! — высказался Калюжный.
— Он не станет прыгать в воду… — заметил Оккервиль
— Почему? Он не умеет плавать? — спросила обеспокоенная Ксюша.
Оккервиль строго на нее посмотрел и отвернулся.
— Может, он уже плывет, просто мы не видим, — поспешно поправилась Ксюша.
Но Родион никуда не плыл. Он все так же стоял, вжимаясь спиной в переборку рубки. Вокруг царила удивительная тишина. Даже обычного журчания рассекаемой носом воды не было слышно — баржа и течение двигались с одной скоростью.
Он видел, что на берегу и на пирсе скопилось большое количество людей. Военные и ОМОН спешно грузились в машины и уезжали с территория завода. К берегу подъехал Папин «Мерседес» и увез губернатора, за ним с сиренами унеслись машины сопровождения.
Паром относило все дальше и дальше от завода. За бортом мимо Родиона медленно проплыл водозабор Северного района. Какие-то рыбаки на берегу с изумлением проводили глазами судно, которое медленно, чуть боком сплавлялось по реке.
Родион посмотрел на свои белые, будто алебастровые пальцы, сжимающие гашетку лимонки, и презрительно улыбнулся. «Ну, вот и все! — подумал он. — А ведь все могло быть иначе… И в жизни мог быть хоть какой-то смысл! А, собственно, какая разница? Только бы удалось отплыть подальше от города!»
— Ну что? Он прыгнул? Вы видите? — спросил Калюжный.
— Кажется, он все еще на палубе… — ответил Матросов.
— Что же он тянет?
— Ну, прыгай же, сынок! Прыгай! — подсказал Калюжный.
Тем временем баржа вышла на просторы дельты, сбавила ход, и ее начало медленно выносить в залив. Возмущенно загудел какой-то сухогруз, которому, нарушая правила судоходства, паром перекрыл ход. Сухогруз поддержало прогулочное судно с туристами, держащее путь в город.
— А вдруг гранта взорвется у него в руках и аммонит попадет в залив?.. — спросила Ксюша.
— Ну и что?
— Будет экологическая катастрофа!..
Оккервиль махнул рукой.
— Плохо, конечно. Но это меньше из зол: городская канализация за неделю выбрасывает в залив гораздо больше всякой гадости…
Все глаза на берегу с напряжением следили за баржей. Она медленно выдвигалась на искрящееся на солнце зеркало залива, к поверхности которого там и сям прилипли черные мушки движущихся по фарватеру судов. Течение вынесло паром на простор, он постепенно замедлил ход и остановился, едва заметно покачиваясь и медленно поворачиваясь вокруг своей оси.
Родион стоял и влажными глазами оглядывал пространство вокруг. Какая же это была красота!
Пухлая туча с белоснежным кудрявым верхом и синим грозовым брюшком набежала на небо. Шероховатая тень под тучей говорила о том, что туча поливает часть залива дождем. Косые лучи солнца, выбивающиеся из-за ее края контрастно осветили давно не крашеные бока парома.
Над заводом поднялся в воздух военный вертолет и взял курс на баржу. С одной стороны к барже, оставляя за собой шлейф водяной пыли, спешили два пограничных катера на подводных крыльях. С другой, от расположенной на острове военно-морской базы, к барже, едва касаясь воды, летел катер таможенной службы.
— Ты его видишь? — спросила Ксюша Матросова.
— Нет, — ответил тот.
— Может быть, он все же прыгнул в воду и плывет?
Матросов не ответил. Теперь вплавь уже не доберешься… В напряженном молчании прошла еще пара минут.
— А может он решил на лодке? — предположила Ксюша. — Ты не помнишь, к барже была привязана лодка? Обычно к корме…
Ксюша не успела договорить. От баржи вверх вдруг метнулся ослепительный султан огня и вслед за ним в воздух выплыл тугой белый барашек дыма. Воздух над баржей дрогнул, и все смотревшие увидели разлетевшиеся в разные стороны доски и куски металла, потом полыхнуло еще раз и еще, и через несколько секунд до берега долетел запоздавший троекратный орудийный залп.
Сотни людей на берегу замерли.
Почти сразу стали видны языки пламени, взбирающиеся по развороченным краям рубки. Через мгновение языки пламени стали сопровождаться черные клубы дыма — это на пароме занялась обшивка. Издали были видны темные точки, мечущиеся по палубе — потревоженные огнем крысы.
Но это было еще не все. Не успели зрители на берегу перевести дух, как новый огненный столб вырвался в небо над баржей. Вода расступилась в стороны от взрыва, чтобы в следующее мгновение ринуться обратно и на десятки метров плеснуть вверх фонтаном. В воздух полетели доски, обломки палубы, крысиные тела. Баржа разломилась пополам, и стала медленно погружаться в воду.
— Что это?
— Тротил. Взорвался тротил внутри.
