– Я ему сказал все. Это случилось после того, как они попытались подкупить мою жену… ну вот, через несколько дней они вышли на меня. Тип по имени Джонатан, человек Форстера…
– Джонатан!
– Ты его знаешь?
– Продолжай!
– Я сказал ему «да». – Филиппо шмыгнул носом, вскидывая голову. – Но я не собирался никого предавать! Он пригрозил сделать что-то плохое Анне, сказал, что ему нужны только деньги и что он должен знать место и время ограбления, хотел знать план…
– И ты рассказал ему наш план?
– Он попробовал дать мне деньги, но я их не взял! Ты должен мне поверить, я думал, что ему нужны только деньги. И потом, когда я гнался за тобой и за теми другими в «мерседесе»… потом он мне позвонил опять и…
– Он тебе звонил сегодня утром?
– Да, но я ему не сказал, что еду за «мерседесом». Я ему не сказал про запасной план и что…
– Чего он хотел?
– Он сказал, что сам все устроит. Что возьмет деньги и оставит нас в покое. А иначе… иначе причинит зло Анне. Мы должны были собраться, ты понял, он убедил меня, что ему нужны деньги… но потом я подумал: деньги-то у него уже есть!
– Но тогда чего же он хочет, а? – Сальвиати говорил очень тихо. – Теперь ты понял, что ему нужно?
– Он хочет оставить при себе деньги… и не иметь свидетелей…
– Ну вот, молодец.
– И у него… у него хватит духу убить нас?
– Форстер ненормальный, понимаешь? Он псих, сумасшедший преступник!
Они приехали в Даро и были в нескольких метрах от дома Корти. «Ауди» стояла на краю маленькой площади, замощенной булыжником. На мгновение Сальвиати почувствовал себя опустошенным, потерявшим надежду. Потом посмотрел на вход в дом. Может, они правда успели опередить их…
– Идем, быстро. – Сальвиати распахнул дверцу Филиппо – Нужно, пока есть время, предупредить других и…
Но в этот момент дверь отворилась, и они увидели Анну. Она стояла в дверном проеме, опустив руки по швам. Произнесла тусклым голосом:
– Пойдемте, заходите в дом.
– Анна! – воскликнул Филиппо – Анна, с тобой все в порядке?
– Лучше вам зайти, – сказала она, неподвижно глядя перед собой.
Сальвиати понял, что они опоздали. Анна была уже заложницей Форстера, также как Франческа и Контини. А может, и Лина. Их накололи. Они дали себя околпачить в самом конце. Он огляделся. Площадь была пуста. Напротив двери дома Корти находилось здание без окон – небольшой театр или, возможно, приходской выставочный зал. Сальвиати прочитал надпись, высеченную на фасаде: UNITAS.
– Идем. – Сальвиати взял Филиппо за руку. – Лучше нам зайти.
Как он мог не подумать об этом? Форстер ударил по его слабому месту. Он, Сальвиати, вступил в союз с дилетантами, и Форстер воспользовался их неопытностью. Но что уж теперь сожалеть о том, чего не исправишь.
Сальвиати боролся и проиграл.
Филиппо словно остекленел. Сальвиати положил ему руку на плечо, показал, что надо шагать. – Пошли…
Они переступили порог. Анна посторонилась, чтобы пропустить их, и дверь закрылась у них за спиной.
22 Справедливость
Лука Форстер царил в гостиной. Из-под черных усов проступала твердость намерений. Но в лихорадочном подрагивании темных глаз Форстера Сальвиати разгадал тревогу. Анна и Франческа сели на диван. Форстер посмотрел на Сальвиати и сказал ему:
– А Джонатана ты где оставил?
– Он тебе не звонил? – парировал Сальвиати.
– Звонил, конечно. Значит, тебе удалось его околпачить?
Сальвиати не ответил.
– И что ты выиграл? Потерял все… деньги и дочь. Ты просто несчастный придурок, Сальвиати!
У Форстера в руке был пистолет, который он перемещал рывками, следуя ритму глаз. Да и голос его звучал надтреснуто. Он приказал Сальвиати:
– Садись на диван. А ты, – обратился он к Филиппо, – давай в то кресло.
– Вы мне… говорили мне… – начал Филиппо.
– Хватит! – крикнул Форстер. – Не будем терять время!
Все глаза были устремлены на Форстера. Он схватил стул и перенес его в центр гостиной. Потом сказал:
– Конец близко. Скоро здесь будут мои помощники. Но прежде мне хотелось бы узнать одну вещь… – Он обернулся к Сальвиати. – Как можно вот так выбросить все в сортир?
– Если бы ты не послал Джонатана и двух других во время ограбления…
– Мне нужны эти деньги, ты что, не понимаешь? Они мне нужны! И сейчас ты не порти мне все, теперь скажи…
Он осекся. Сальвиати натянуто улыбнулся и сказал:
– Деньги-то ты ведь забрал, нет?
Форстер вздрогнул, словно Сальвиати отхлестал его по щекам. Потом подошел к нему, медленно, не выпуская из поля зрения других. Наклонился над ним и ударил его пистолетом по щеке. Сальвиати ударился головой о подушку. Анна закричала, Филиппо сделал негодующий жест. Франческа сдвинулась на краешек дивана, показывая, что сейчас встанет.
– Сидите спокойно! – потребовал Форстер. – Это наши с Сальвиати дела. Сейчас, через несколько минут, придет Контини. Потом посмотрим…
– Что вы хотите делать?
Форстер посмотрел на нее, не отвечая. Но все поняли, что он собирался сказать. Он не мог оставить их в живых. Ему нужны были деньги, но ему также нужно убедиться, что свидетелей не осталось.
– Мы никому ничего не скажем, – начал было Филиппо. – Вы мне обещали, что…
– Я сказал, хватит! – Форстер сделал шаг к нему. – Мне надо и тебе разбить морду?
Сальвиати чувствовал вкус крови во рту.
Но продолжал думать.
Можно ли еще что-нибудь сделать? Нет, теперь Форстер зажал их в кулак и скоро заполучит и Контини, который ни о чем не подозревает.
Форстер был не в себе. Это Сальвиати предвидел. Но он не предвидел ловушки, никак не ожидал предательства со стороны Филиппо. Да, предательства. Филиппо не сознавал этого; его психологически раздавили, и он сдал их всех Форстеру. Им не на что надеяться.
Он хотел бы, чтобы кресло его проглотило. Хотел бы исчезнуть в ткани и в обивке, быть пожранным белой материей. Так и пропасть в своей гостиной, никому не досаждая.
Но перед Филиппо Корти вырисовывались минуты насилия и страха.
Форстер его одурачил. Теперь Филиппо было все ясно. Им требовался шпион, и они выбрали его. Как он мог поверить их словам?
Он думал, что поступает верно. Обеспечивая Форстеру канал информации и гарантию получения денег, он думал обезопасить себя. Вначале его расчет был неглуп. Форстер сказал ему, что не доверяет Сальвиати из-за его излишней эмоциональности, и Филиппо решил, что если он выступит посредником, то и овцы будут целы, и волки сыты. Но в итоге его обманули.
