– Что тебе надо? – буркнула Адель.
– Поговорить.
– Говори.
Она скрестила руки на груди и смотрела на парня исподлобья.
– Я не… Может быть, сядем? Мне было не так-то просто пройти защиту, а я все-таки какое-то время тебя учил.
– А что, так много говорить будешь, что не простоишь?
Рыжий сделал шаг ей навстречу.
– Адель, послушай…
Она отодвинулась.
Парень застонал, упал на стул и опустил голову на руки.
– Слушай, я так не могу… Я… – Он поднял на нее глаза и сказал: – Я люблю тебя. Понимаешь?
Вскочил, подошел и взял за руки.
– Я знаю, что ты совершенно несносная, постоянно ругаешься и кричишь. Да и убегаешь все время. И характер жуткий, а уж о берете я вообще молчу, но…
Он улыбнулся и пожал плечами.
– Я все равно тебя люблю. И сказал бы тебе это, если бы ты в очередной раз не убежала.
– Это было такое признание? – поинтересовалась Ада.
– Как умею.
Он ее обнял. Адель сначала дернулась, но потом расслабилась в его объятьях. Уткнулась в грудь и вдруг поняла, что сейчас расплачется.
– На самом деле, уже неважно, что ты там делал для Лауры и зачем, – сказала она. – Все равно я не смогла ему помочь.
– Марку? Отведешь меня к нему?
– Он ничего не понимает, Эйд! – закричала Ада. – Он вообще ничего не понимает! Только лежит и смотрит в потолок, и больше ничего.
– Все равно я хотел бы с ним познакомиться, – упрямо сказал он.
Они поднялись наверх. За то время, пока Адель была на террасе, Марк, кажется, даже не пошевелился.
– И он все время так лежит? – спросил Рыжий. Ада кивнула.
Парень сел на край кровати.
– Привет, Марк. Я очень много о тебе слышал. Меня зовут Эйд, и таких как я обычно ужасно не любят старшие братья. Но я надеюсь, у нас с тобой все будет по-другому.
– Он тебя не слышит, – прошептала Ада.
– С чего ты взяла? Кстати, а что, на рисунки он тоже не прореагировал?
– На рисунки?
– Да, ты же ему их показала?
Ада замялась.
– Чудище, это ведь его страсть! То, что отличает его от обычного человека! Если что-то и может возвратить его к жизни, так это рисунки.
Ада сбегала вниз и принесла несколько рисунков. Они сели рядом с Марком и начали ему показывать картинки, одну за другой.
– Смотри, Марк. Вот эту ты мне нарисовал недавно. Тут замок. Говорят, что увидеть его не может почти никто.
– Только тот, кто избран Мирградом, – вставил Рыжий. – Вы дети Первого, потому и видели его.
Марк стеклянными глазами смотрел на них.
– А вот здесь – площадь, – продолжала Адель. – Твой дом находится совсем рядом с ней. Даже отсюда можно почувствовать аромат булочек и копченых колбасок. Помнишь, я тебе проводила экскурсию? Ты же помнишь, да? – Голос у Адели сорвался. Рыжий накрыл ее руку своей и легонько сжал.
– Продолжай, – шепнул он.
– А вот это… – Ада сглотнула подступивший комок. – А вот это розы. Их создал Эйд. Но он так хотел порадовать Лауру, что розы все появлялись и появлялись. Лауре на следующий день пришлось их остановить оградой. Видишь, ты тут же ее нарисовал, сразу почувствовал, в тот же день.
– Я тогда ужасно перепугался, – продолжил Рыжий. – Но все обошлось. А ты это почувствовал, сидя в городе. И сразу же нарисовал сверху ограду! Видишь? – Он пододвинул картину к Марку. – Тут даже стоит дата, двадцать первое ноя…
Рыжий посмотрел на картинку.
– Наверное, он перепутал.
– Что-то не так?
– Да нет, ничего. Просто дата другая. Может быть, подписал заранее.
– Да нет. Вот тут ограда другим карандашом нарисована, тем же, что и надпись. А что не так?
Ада непонимающе уставилась на Рыжего.
– Лаура сделала ограду на следующий день, двадцать первого.
– Но он же не мог нарисовать ее заранее, да?
– Тогда, когда мы с тобой поссорились, я как раз спрашивал Лауру о том, как она смогла создать ограду. Ведь говорят, что это могут только Настоящие.
Он облизнул губы.
– Адель, если Марк воссоздавал Мирград, то что он сделал? Какие строения и дома он выдумал?
Они побежали вниз, склонились над рисунками.
– Это Лаура сделала ко дню рождения Тины, – бормотал Рыжий, перекладывая листочки. – А это она передавала привет из Города. Потом спрашивала, не появилось ли чего… Говорила, что этот мостик сделала специально для детей, с маленькими перильцами.
– Все, что он нарисовал, сделала Лаура?
– Он нарисовал ограду двадцатого, а мы ее увидели только вечером двадцать первого. Лаура сказала, что выдумала ее с утра, когда была в Городе, – глухо сказал Рыжий, сел на диван и схватился за голову. – Господи, она же всегда выдумывала из Города. А мы еще восхищались.
«Я увидела его только в День Середины Лета. Видела, как он заставил его войти в замок», – всплыли в голове у Ады слова Лауры.
– Лаура так не хотела, чтобы я общалась с Марком. И Охотник… Он говорил – «Хочешь узнать, как все было на самом деле». И даты… Нет, этого не может быть.
Ада чувствовала, было что-то еще, что-то, связанное с больницей. Охотник следил… нет. Еще раньше…
– Лаура, – выдохнула Адель. – Лаура была в больнице. Тогда, в первый раз, когда я ее видела. И потом, медсестра назвала ее по имени, будто давно знала… А сегодня она так быстро пришла, говорила, что почувствовала. И сейчас…
Ада в ужасе посмотрела на Рыжего.
– Этого не может быть.
Парень молчал.
– И Охотник. Он говорил о мести. Но за что ему было нам мстить, а вот Лауре…
Ада зажала рот руками. Ведь это Лаура свидетельствовала против Охотника. Кто бы поверил в его виновность и не стал бы искать убийцу, если бы Лаура так удачно не подтвердила слова Тины о том, что женщина видела Охотника в тот день?
– Но он же тогда ругался с Первым, Тина видела это… И зачем он пришел тогда в больницу? Он что-то шептал Марку… Хотел спасти? И Лаура… сегодня…
Наверху раздался какой-то шум.
– …Предлагала заставить Марка отдать душу.
Ада вскочила.
Они понеслись наверх. Дверь оказалась заперта, но Ада просто заставила ее исчезнуть и замерла на пороге.
У кровати Марка сидела Лаура. Она гладила его волосы и шептала:
– Ты должен завершить то, что мы с тобой начали, милый. Нельзя дать городу твоего отца погибнуть.
