— Пойдем-ка послушаем, что она скажет, а? — говорит Макданн.
Мы идем мимо двери в гардероб.
— Минуточку, — говорю я.
Макданн ждет, а я захожу в предбанник и распахиваю дверь в ванную. На меня проливается бледный свет.
Ничего. Я осматриваю душевую кабину, джакузи, ванну. Ничего. Сглатываю слюну, глубоко вздыхаю и возвращаюсь к Макданну, мы вместе спускаемся по лестнице.
— Камерон! — говорит Ивонна, когда мы достигаем последней ступеньки.
Она кладет на телефонный столик газету и две картонки молока. За спиной у нее двое полицейских из второй машины. Она бросает взгляд на Макданна, затем подходит ко мне, обнимает, крепко прижимает к себе:
— У тебя все в порядке?
— В полном, — отвечаю я. — А у тебя?
— И у меня, — говорит она. — Что все это значит? В редакции кто-то сказал, что тебя арестовали за все эти убийства. — Она чуть отстраняется, одной рукой все еще обнимая меня. — А зачем здесь полиция?
Она смотрит на Макданна.
— Инспектор Макданн, — говорит он и кивает. — Добрый день, миссис Соррел.
— Здравствуйте. — Она смотрит на меня, отступает назад, но все еще продолжает держать меня за руку, изучает мое лицо. — Камерон, у тебя такой вид… — Она качает головой, прикусывает губы. Оглядывается и спрашивает: — А где Уильям?
Мы с Макданном обмениваемся взглядами.
С лестницы спускается инспектор Бюрал.
— Наверху ничего… — говорит он и замолкает, увидев Ивонну.
Она выпускает мою руку, делает еще один шаг назад и окидывает всех нас взглядом — в это время из кабинета выходит полицейский, приехавший в первой патрульной машине; я вижу, как ее взгляд падает на мои руки, затянутые в прозрачные перчатки, она смотрит на руки остальных.
Я на мгновение вижу происходящее ее глазами — молодая женщина в собственном доме в окружении стольких людей, явившихся без всякого приглашения; каждый из них в отдельности сильнее ее, к тому же никого из них она не знает, кроме одного, который вполне может оказаться серийным убийцей. Вид у нее настороженный, рассерженный, вызывающий — всё сразу. Сердце у меня наполняется жалостью.
— Ваш муж был дома, когда вы уезжали, миссис Соррел? — спрашивает Макданн успокоительно-естественным тоном.
— Да, — отвечает она, продолжая осматривать всех, ее взгляд задерживается на мне — оценивающий, вопросительный, — потом возвращается к Макданну. — Он был здесь, я уехала всего полчаса назад.
— Понятно, — говорит Макданн. — Ну что же, наверное, он выскочил куда-нибудь на минуточку, но к нам поступила информация, что здесь могут быть некоторые проблемы. И мы позволили себе…
— Его нет в саду?
— Определенно нет.
— Отсюда просто так не «выскочишь», инспектор, — говорит Ивонна. — Ближайшие магазины в десяти минутах езды, но его машина все еще здесь. — Она смотрит на полицейского, который спустился сверху. — Вы его искали — здесь, в доме?
Макданн само очарование.
— Да, миссис Соррел, искали, и приношу извинения за это вторжение, я взял на себя такую ответственность. Видите ли, мы проводим очень важное расследование, а предупреждение, которое мы получили, исходило из весьма надежного источника — в прошлом он нас не подводил. Так как дом был открыт, но, по всей видимости, пуст, а у нас были основания считать, что здесь совершено преступление, я решил, что правильно будет войти, но…
— Так вы его не нашли? — говорит Ивонна. — Вы ничего не нашли?
Внезапно она превращается в маленькую испуганную девочку. Я вижу, как она борется с этим, и люблю ее за это, хочу ее обнять, успокоить, убаюкать, но другая моя часть впадает в приступ мрачной, отчаянной ревности — ведь она так волнуется за Уильяма, а не за меня.
— Пока ничего, миссис Соррел, — говорит Макданн. — А чем он занимался, когда вы последний раз видели его?
Я вижу, как она сглатывает слюну, вижу, как она пытается взять себя в руки и от этого у нее на шее напрягаются жилы.
— Он был в гараже, — отвечает она. — Хотел вывести «хонду», мини-трактор, чтобы убрать листья в саду за домом.
Макданн кивает.
— Тогда мы, с вашего разрешения, поищем еще. — Он бросает взгляд на двух только что вошедших полицейских и останавливает их жестом: — Перчатки, ребята.
Полицейские кивают и направляются назад к парадной двери.
А все остальные, включая и меня, скопом идут в гараж через гостиную и кухню. Ноги у меня снова ватные, а в ушах опять этот непонятный рев. Я изо всех сил сдерживаю кашель.
Макданн останавливается в подсобке. Вид у него несколько смущенный.
— Миссис Соррел, могу я попросить вас поставить чайник? — с улыбкой говорит он.
Ивонна останавливается и смотрит на него — взгляд испытующий, подозрительный. Она разворачивается и идет туда, где стоит чайник.
Макданн открывает дверь в гараж, я вижу «мерседес» и думаю: в машине, в багажнике. Я вижу чемоданы; бог ты мой, и в них тоже.
Мне худо. Я начинаю кашлять. Макданн и остальные полицейские осматривают чемоданы, машину, они словно и не видят большого черного мусорного бака на колесиках. Я отхожу в сторону и прислоняюсь к стене, прислушиваюсь к их разговору, смотрю, как они открывают, поднимают, заглядывают, а этот большой черный бак стоит себе всеми забытый, этакая темная дура на фоне дневного света; легкий ветерок закручивает в воздухе листья и пыль, несколько листьев залетают внутрь и ложатся на выкрашенный белой краской гаражный пол. Макданн заглядывает под машину. Бюрал и еще один полицейский снимают верхние чемоданы и коробки у стены, чтобы заглянуть в нижние. Натягивая полиэтиленовые перчатки, по дорожке возвращаются двое полицейских из второй патрульной машины.
Все, я больше не могу ждать, отталкиваюсь от стены, и в это время в гараж входит Ивонна; я ковыляю к пузатому мусорному баку высотой метра полтора. Чувствую, как смотрят на меня остальные, чувствую у себя за спиной Ивонну. Кладу руку на гладкую поверхность пластиковой крышки бака и закашливаюсь. Поднимаю крышку.
В нос ударяет подозрительный запах гниения — слабоватый и смешанный с другими. Бак пуст.
Изумленно смотрю в бак; я потрясен, хотя потрясаться вроде и нечем. Отшатнувшись, роняю крышку на место.
Натыкаюсь на Ивонну, она поддерживает меня. Порыв ветра снова проникает внутрь через поднятые гаражные двери, одна из них, качнувшись, скрипит. Затем наверху раздается треск, и средняя секция дверей внезапно падает перед носом двух полицейских, идущих по дорожке; я отскакиваю назад, и в тот момент, когда сноп света снаружи исчезает, перекрытый дверными створками, поднявшими при ударе облачко пыли.
Ивонна издает резкий короткий крик, и я вижу Уильяма. Уильям в запястьях и коленях привязан к внутренним скобам двери веревками и лентой, на голове у него черный мешок для мусора, туго затянутый на горле такой же черной лентой. Тело его обмякло.
