Она вдруг поднялась и начала звенеть посудой, хотя в чашках еще оставался чай. Затем остановилась и повернулась к нему.
— Ты не хочешь выйти со мной на террасу? Мне очень нужно покурить…
* * *
— Но у тебя же кровь! — воскликнул мужчина с собакой.
Глад перевел свет фонарика на ее ноги. Небольшое темно-красное пятно стало проступать на джинсах чуть выше ботинка. Сняв перчатку, Ребекка наклонилась и зажала его пальцем.
Мужчина оказался прав.
— Стыдись, Тарзан! — сказал мужчина с собакой. — Мы дико извиняемся…
Глад направил луч фонарика выше. Когда свет достиг ее лица, она заметила, как он замер.
— Меня зовут Пьер, а это Петер, — вставил хозяин собаки. — Мы живем вот тут. — Он указал на дом, расположенный позади них. — Пошли к нам, мы заклеим тебе рану пластырем и, конечно же, возместим стоимость джинсов…
— Это совершенно необязательно, — начала она, но он прервал ее.
— Нет-нет, я настаиваю — это самое малое, что мы можем сделать в такой ситуации, правда, Петер?
— Но если она не хочет? — пробормотал Глад.
— Чушь! — фыркнул Пьер. — Пошли в дом!
Он взял ее под руку, — но не грубо, а так, словно они уже стали добрыми друзьями, — и повел ее на дорожку. Тарзан пытался протестовать против ее общества, но Пьер цыкнул на него.
— Фу, Тразан, не смей рычать на друзей. Кстати, как, ты сказала, тебя зовут?
— Ребекка, — пробормотала она. — Ребекка Нурмен.
Она бросила быстрый взгляд через плечо в сторону Глада, но выражение его лица невозможно было разглядеть в темноте.
* * *
Она курила голубой «Бленд», что его нисколько не удивило. Сам он достал пачку «Мальборо», купленную в киоске в метро, затем стал рыться в карманах в поисках одноразовой зажигалки. Ему так не хватало старой доброй «Зиппо».
— Ты сказала, что зависишь от Филиппа — что ты имела в виду? — спросил он, поднося зажигалку к их сигаретам.
Прежде чем ответить, Моника сделала глубокую затяжку.
— Я не желаю принимать проклятые деньги от PayTag, это просто исключено. Это равносильно предательству по отношению к Анне. С другой стороны, я не могу оставить акции себе, потому что тогда я стану совладельцем монстра, с которым моя сестра намеревалась бороться, так что я оказалась в западне.
Она сделала еще пару нервных затяжек, затем раздавила окурок в перевернутом вверх дном цветочном горшке, стоящем на пластмассовом столике.
— Филипп предложил мне, что он лично выкупит у меня акции, и хотя я понимаю, что он затем перепродаст их PayTag, для меня это все же наиболее приемлемый выход…
— А что, ты не можешь продать акции кому-нибудь другому? Человеку со стороны?
Она безнадежно махнула рукой.
— Кто захочет их купить? Предприятие не зарегистрировано на бирже, и желающие в очереди не стоят… ArgosEye, строго говоря, не приносит прибыли…
Эйч Пи сделал последнюю затяжку и запустил окурок на покрытый снегом газон. Небольшой поток искр, затем шипение.
— У меня есть одно предложение, — улыбнулся он.
* * *
Все происходящее отдавало сюрреализмом.
Собачник Пьер втащил ее в квартиру, усадил на диван и быстро организовал ей чашку напитка, который оказался самым вкусным капучино из всех, что ей когда-либо довелось пить. И теперь она сидела напротив Глада, пока Пьер искал на кухне аптечку первой помощи. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.
Вид у него был крутой, этого она не могла отрицать. Угловатое лицо, темные глаза и осанка, свидетельствовавшая о том, что он в состоянии постоять за себя в бою. На несколько секунд Ребекка пожалела, что оставила телескопическую дубинку в кармане куртки. Но не набросится же он на нее прямо здесь, на глазах у свидетеля?
— Ты знаешь, кто я, не так ли? — начала она.
Петер кивнул.
— Ну да, мы сталкивались пару раз в спортзале… Но все это несколько…
— Неожиданно, — договорила она за него. — Ты не ожидал моего появления?
— Не-ет, — протянул он и посмотрел на нее долгим взглядом.
— И тем не менее я здесь. Вопрос в том, что мы будем делать дальше.
Он заерзал и бросил взгляд в сторону кухни, где Пьер, судя по звукам, все еще рылся в ящиках.
— Я предпочел бы, чтобы все это осталось между нами…
Он пригнулся к ней.
— Не хотелось бы, чтобы об этом узнали на работе…
— Еще бы, — прошипела она и заметила, что он вздрогнул.
— Петер, ты видел аптечку? Я был уверен, что она в кухне, — крикнул Пьер.
— Не-ет, — ответил Глад, не сводя с нее глаз. — Но она не понадобится — Ребекка собирается уходить.
— Ни черта подобного! — процедила она сквозь зубы.
* * *
Поезд погромыхивал в темноте по пути обратно в город. Эйч Пи успел на последнюю электричку, и, помимо машиниста и какого-то парня с наушниками, сидящего на несколько сидений впереди, в вагонах было пусто.
Он прекрасно понимал реакцию Филиппа. На карту поставлено многое, и не только в финансовом плане.
Корпорация PayTag. Это название он точно слышал раньше и теперь мучительно старался вспомнить, где именно. Но чем больше он думал, тем более туманным казался ответ.
Одно было ясно. Эйч Пи начал понимать, почему убили Анну Аргос. Как он и подозревал, она была замешана в Игре, но не на правах рядового Игрока. Она и ее фирма играли в этом деле куда более серьезную роль.
ArgosEye поддерживал конфиденциальность Игры, наверняка пользуясь при этом ее уникальными услугами. Слившись с другим предприятием и получив доступ к крупным финансам, можно было бы использовать Игру на постоянной основе, реализовать весь ее потенциал. Поручать им разнюхивать тайны, ошибки и просто сбои, которые люди любой ценой хотят скрыть.
Когда Игра сделает свое дело, жертве останется лишь сделать выбор: стать клиентом ArgosEye, чтобы все концы были надежно упрятаны в воду, или… Крышевание чистейшей воды. Так сказать, «Коза ностра»[124]в виртуальном пространстве. Бизнес будет расти в геометрической прогрессии, а PayTag — рыдать от счастья по поводу своего удачного приобретения.
Увеличение доходов означает, что Игра тоже будет расти, находить все новых Муравьишек и Игроков и тем самым наращивать свою власть и свою клиентуру. Разрастающаяся Игра потребует возросших ресурсов для поддержания секретности, но укрепившаяся фирма ArgosEye будет в состоянии это обеспечить. И тем самым остается только одно — полный вперед!
