— Эш? — Она еще не привыкла к этому имени. — Насчет писем… вы сообщили родителям, что переписываетесь со мной?
— И да, и нет. Если вы имеете в виду, упоминал ли я ваше имя, то нет. А что, нужно было?
— Я же вас просила. Ваша мать… Она проявила ко мне некоторый интерес. Я вам писала о приглашении в Санрайз на День благодарения. Не хотелось бы, чтобы она думала…
— Не беспокойтесь. С мамой я как-нибудь решу сам. А вы играете, Фанни? Вы азартный человек?
— В общем-то, нет. А вы?
— И да, и нет. Собирался вот заключить с вами пари.
— О чем? — Она замерла в ожидании. — На сколько? — Сердце стучало так, что, наверное, даже Эш слышал.
— На десять баксов.
— О'кей. И о чем, Эш? — Неужели это ее голос?
— Что мы поженимся в течение этих десяти дней.
— Но я же вас совсем не знаю.
— А зачем вы здесь? — Да он просто смеется над ней! Разве можно об этом говорить всерьез?! А если…
— Зачем?.. Ну… потому что… я хотела приехать. Но не думаю, что могу заключить с вами такое пари.
— Пугливая кошка.
— Да, я такая. — Она улыбнулась.
— Закройте глаза, мы сворачиваем. Осталось около четверти мили, а может, и того менее.
Когда машина остановилась, Фанни не сразу поняла, что перед нею. А когда поняла, рассмеялась.
— Похоже на уборную во дворе.
— Я подумал об этом же, когда увидел его в первый раз. Видите, мы думаем одинаково, — весело сказал Эш. — Мои шансы увеличиваются. Вряд ли я проиграю.
— Посмотрим.
— А что смотреть? Знаете, Фанни, в вас очень легко влюбиться.
— Неужели? — Это было лучшее, что ей пришло на ум.
— Да, это так. — Он заулыбался.
Фанни выскочила из джипа.
— Какие роскошные цветы! Это плюмерия. Запах напоминает жимолость, только более насыщенный, почти пьянящий, вам не кажется? — Она сорвала цветок и поднесла к его лицу. Эш втянул воздух и закатил глаза. — А это ночная церея. Восхитительно, да? — Фанни указала на дорожку.
— Почти как вы. — Он повернул лицо к ветру. — В последнее время я часто мечтал о таком вот месте, где можно спокойно подумать. Иногда это удается, когда летаешь. Знаете, там, наверху, бывают такие минуты, когда ты свободен от всего. Вспоминаешь прошлое, мечтаешь о будущем. Здесь… нет, наверное, будет не до этого. Не знаю, плохо это или хорошо.
Ему грустно, подумала Фанни и, повинуясь какому-то импульсу, протянула руку. Эш сжал ее. Что это за чувство? Новое, непривычное.
— Пойдемте купаться. У вас есть купальный костюм?
— Несколько.
— Идите переоденьтесь, а я подожду здесь. Только не обращайте внимания на беспорядок. Холодильник я забил до отказа. Думал, что мы приготовим что-нибудь на пляже. Вина и пива у нас хватает. Я постарался набрать на десять дней. Впрочем, если хотите, то пообедать можно и в городе.
— Можно попробовать и то, и другое. Я вас не задержу, — сказала Фанни.
Войдя в домик, она огляделась. Ну и ну! Одна комната и та размером примерно девять на пятнадцать футов. Кровать, похоже, самодельная, стояла в центре. Фанни откинула покрывало, ожидая увидеть несвежую простыню, но с удивлением обнаружила, что ее опасения не подтвердились. Лежавшая на стуле стопка полотенец издавала слабый запах мыла и отбеливателя. На полу, занимая почти всю комнату, лежал цветастый волокнистый ковер. Туалетный столик из бамбука, холодильник и два стула — вот и вся мебель. Над головой лениво жужжал вентилятор. Шкафа не было, но на стенах несколько металлических крючков с вешалками. На одном из них мундир Эша. Прежде чем раздеться, Фанни опустила бамбуковые жалюзи. Повесив свое платье рядом с кителем Эша, она улыбнулась. Выглядело неплохо. Девушка снова посмотрела на кровать под вентилятором. Интересно, каково это заниматься любовью под работающим вентилятором? Она поежилась и достала из сумки купальник лимонного цвета.
Фанни вспыхнула, когда, увидев ее, Эш одобрительно присвистнул.
— Как вам наше жилище?
— Настоящий дворец! Мне понравилось, Эш.
— Не уходите, Фанни.
— С места не сдвинусь, — потупилась она, разгребая ногой песок.
Он вернулся минуты через три. У Фанни перехватило дыхание. Загорелый, мускулистый. Будь здесь ее подруга Бесс, она обязательно сравнила бы Эша с Адонисом.
— Когда это вы успели загореть? Я по сравнению с вами просто призрак.
— Я, знаете ли, люблю нежиться на палубе «Хорнета». Десять минут там, десять здесь, вот и загар. А кроме того, я вообще быстро темнею. Ваша кожа кажется кремовой. Ну, наперегонки?
Фанни помчалась к воде, утопая в песке, и бросилась в океан, на долю секунды впереди Эша. Когда она вынырнула, по ее лицу расплылась улыбка. Девушка поискала глазами своего спутника, но не обнаружила. Неожиданно кто-то схватил ее за лодыжку и потянул под воду. Они плескались, барахтались, гонялись друг за другом целый час, хихикая, смеясь, а потом, взявшись за руки, пошли к берегу, где Эш заранее расстелил рядом два полотенца.
— Скоро стемнеет, — сказал он, ложась на живот. — Вам что больше нравится — ночь или день?
— День — это начало чего-то нового. Он никогда не бывает точно таким, как предыдущий, и всегда можно надеяться на нечто чудесное. Ночь тоже прекрасна, потому что день уходит, и можно поразмышлять о том, что удалось совершить, а что нет и почему. Ночь — это покой, тишина, уют, безопасность. Поэтому она и нравится мне. Знаете, Эш, я простой человек, думаю, что вы должны это знать. Я люблю сидеть у камина с хорошей книгой, особенно если идет снег. Вы играете в хоккей?
— Никогда не играл.
— Вот как?! А что вы предпочитаете?
— Наверное, я не смог бы объяснить все это так хорошо, как вы, но чувства примерно те же. Я и сам простой парень. Это у нас общее. — Он неожиданно поднялся, протянул ей руку. — Пойдемте, уже темнеет.
— Похоже на Рождество, — весело сказала Фанни, когда Эш зажег гирлянды, развешенные по кустам гибискуса. — У нас здесь даже столик для пикника есть. Все просто чудесно!
— Кроме подарков. Моя мать всегда накладывала целую гору подарков. Чтобы открыть все пакеты и посмотреть, требовалось несколько часов. Но даже с подарками в доме всегда ощущалось напряжение. А как было у вас, Фанни?
— О, чудесно. У нас за всех старался папа. Он готовил подарки и мне, и братьям. У нас не было мамы, поэтому папа как бы заменял ее. Мы сами ходили за елкой, потом ее украшали, пели рождественские песенки, готовили разные вкусности. Каждый получал пять подарков: один большой, один смешной, остальные три — что-нибудь из одежды. Миссис Келли, это наша соседка, пекла пирог. Она вдова и посматривает на моего папу. Надеюсь, что когда-нибудь они поженятся.
