Двигаясь по наводящим ужас зарослям приступов ярости, он присматривался, нет ли там где-нибудь «неуправляемого психа». Ему не хотелось опять отдаться желанию убивать. Его схватка с Батлером напугала «неуправляемого психа», но Джеймисон продолжал быть начеку. Он был решительно настроен противостоять ему, как делал это всегда, и убивать только в случае крайней необходимости. Он убил Батлера и двух человек в доме Кейси без участия «неуправляемого психа». Питеру было крайне неприятно делать это, но вместе с тем ему нравилось странное чувство удовлетворения оттого, что он сделал это в одиночку, что вполне оправдывало сам факт убийства.
Питер не стал бы заниматься самообманом. Он знал истину, хотя и отрицал это. Питер вел игру «неуправляемого психа», игру чудовищно жестокую, в которой он мог наносить другим человеческим существам бесчеловечные увечья, бесчеловечные страдания, о которых в нормальной обстановке без содрогания и подумать бы не смог. Но иного пути не было, коль скоро нужно остаться в живых и спасти Мелиссу.
Смитсон-лейн, тихая улочка, была застроена красивыми домами изысканной архитектуры. Каждый дом был уникален и вместе с тем вполне соответствовал тюдорианскому стилю застройки микрорайона. Широкие портики, крутые контуры сводов, открытые балки – все предназначено для людей, социальный статус которых значительно выше среднего класса. Следуя по тротуару, Джеймисон несколько раз прятался в укромных местах на случай, если он принес с собой свои проблемы – убийц, которые могли проследить его до дома сенатора Драммонда и причинить вред самому сенатору, окажись тот у них на пути. Он надеялся получить сведения и сразу уйти, после чего старик может отдохнуть.
Джеймисон свернул на подъездную дорожку, ведущую к дому Драммонда, придерживаясь живой изгороди, которая тянулась до самого гаража с тыльной стороны здания. Он часто оглядывался, внимательно наблюдая, не следят ли за ним. Проходя мимо окон дома, заглянул в них и увидел сквозь прозрачную занавеску Драммонда и еще одного мужчину. Драммонд сидел за столом, заваленным бумагами, будто только что очистил свой офис. Выглядел он расслабленным, отхлебывал что-то из коньячного бокала и разбирал беспорядочно наваленные документы.
Другой мужчина казался человеком физически сильным и хорошо сложенным – телохранитель, наверное. Возможно, кто-то из службы безопасности, приставленный к сенатору после того, как тот занялся коррупционерами из «Диллон». Телохранитель расхаживал по комнате – на поясе кобура с огромным револьвером нержавеющей стали. Что за черт? В правой руке телохранитель держал папку с бумагами, в которой был телефон Блевинса и которую Джеймисон передал Мелиссе в ресторане «Чеймбер».
Джеймисон внимательнее присмотрелся к бумагам на столе. Там было несколько писем «Коалиции», досье и дискеты, а также их с Мелиссой фотография, которую она держала на письменном столе в своем кабинете. Они снимались, стоя по колено в снегу, на холме Шугарлоуф. Все эти предметы, похоже, изъяты из кабинета Мелиссы. Драммонд разложил эти вещи на столе в столовой и копался в них с таким видом, словно разгребал кучу навоза. Потребовалось пять-шесть секунд на то, чтобы понять, что происходит.
У Джеймисона побаливал желудок, тряслись руки. Он вынул из кобуры на плечевом ремне «беретту», проверил, есть ли патрон в патроннике, и направился к черному входу. Шел он быстро – почти бежал, кожа на боку натянулась, и возникла опасность, что его «штопка» разойдется. Чулок Мелиссы сполз вниз. Три ступеньки перед дверью он преодолел одним махом, а дверь выбил ногой. Стекло раскололось, косяк разлетелся в щепки. Где-то поблизости, но не внутри дома, залаяла собака.
Он поспешил на кухню, держа пистолет с взведенным курком на уровне глаз. Он уже прошел половину кухни, когда телохранитель Драммонда появился в дверном проеме из кухни в столовую. Пока телохранитель вытаскивал револьвер и готовился открыть огонь, Джеймисон успел прицелиться ему в голову, чем ускорил действия противника. Он не обращал внимания на оружие телохранителя и, нажимая плавно на спусковой крючок «беретты», сосредоточил внимание на точном прицеливании. А ноги тем временем продолжали нести его прямо на телохранителя.
Три выстрела последовали один за другим чуть ли не одновременно. Второй выстрел «беретты» Джеймисон едва услышал, он прозвучал как сказанное шепотом слово. Это случилось до того, как пуля, выпущенная телохранителем, попала ему в левую руку и пробила ее навылет. Но Джеймисон перестал чувствовать жгучую боль, словно поставил ей своего рода заслон.
Две пули, выпущенные им, достигли цели и вошли в голову противника одна над другой прямо над правым глазом. Пули от удара расплющились, сорвали кожу с лица телохранителя, а потом и всю верхнюю часть его головы. Телохранитель рухнул на пол и больше не двигался.
Джеймисон перенес линию прицеливания на Драммонда, который продолжал сидеть за столом. С коньячным бокалом в руке он выглядел милым и расслабившимся. Джеймисона поджимало время. Выстрелы не могли не встревожить соседей.
Он кинул пистолет на стол и набросился на Драммонда, намереваясь использовать здоровую правую руку. За две секунды, потребовавшиеся Джеймисону для того, чтобы вплотную приблизиться к столу, его возмущение достигло черты, за которой начинается безумие. Ни о чем не думая, он ударил кулаком правой руки прямо в лицо Драммонда, сломав при этом где-то какие-то кости и нанеся отвратительную рваную рану на стареющей коже сенатора. Но старик собрался с духом и хранил полное спокойствие.
Удар Джеймисона оказался настолько мощным, что морщинистая кожа старика словно развернулась мелкими лоскутками.
– Ты, сукин сын! Где Мелисса?
Драммонд дотронулся пальцами до глубокой кровавой раны, потом отнял их и с интересом разглядывал, изобразив улыбку.
– Кто?
Джеймисон ударил Драммонда по лицу еще раз, не понимая, что делает, пока сам не увидел.
– Где она?
Драммонд попытался встать, чтобы продемонстрировать то ли властный характер, то ли свою неустрашимость, но на Джеймисона это не произвело впечатления. Он развернул кисть правой руки в форме латинской буквы «V» и с силой прижал ее к шее Драммонда. Потом поднял Драммонда с кресла и пригвоздил его к стене. Со стены упала картина и закачалась горка с фарфором. Джеймисон продолжал с силой прижимать старика и так сжал его шею, что пальцы достали стены.
– Где Мелисса?
Подвешенный к стене Драммонд оставался спокоен. Его шея, натянувшаяся под рукой Джеймисона, время от времени издавала какие-то пискливые звуки, словно весь этот разговор надоел ему до чертиков. Джеймисон слегка ослабил хватку и, прежде чем ноги старика достигли пола, смотрел, как высоко он его поднял.
Драммонд сглотнул.
– Пошел ты к чертовой матери, Джеймисон. И Мелисса Корли пусть убирается туда же.
Джеймисон снова надавил на шею и вертел ее до тех пор, пока череп не начал качаться вперед и назад.
– Скажи, где она. Я готов обменять твою жизнь на ее. Таковы условия сделки, и они скрепляются тем, что лежит на столе. Время пошло. Решай.
