приказчик.
— А морковки у вас случайно нет?
— Морковки нет, зато есть Репей, то есть я, — ответил приказчик.
— Это значит, что тебя сложно отогнать? — уточнил Жора.
— Да, я приставучий и въедливый, — самодовольно сообщил Репей.
— А чего ты от нас хочешь?
— Я же говорю, Баклажан сообщил, что у вас есть золотые из Кайтая.
— Хочешь купить? — поинтересовался Жора. Он только что обильно поел и находился в благодушном настроении, поэтому слушал, что говорит приказчик.
— Нет, хотел узнать, как там обстановка? Я слышал, в Кайтае намечается война. А тесть собирает караван на восток. Я понимаю, что вы только что оттуда, но может, расскажете, как шли? Через царство драконов или султанат? Кого охраняли? Шалят ли разбойники? — спросил Репей
Жора не собирался сообщать, что они прилетели при помощи свитка портального спасения, но и описывать дорогу через кайтайские царства, по которой они не ходили, он не мог, поэтому сказал:
— Вынужден тебя разочаровать — мы выехали из самой дальней части Кайтая — княжества Ли-Тянь-Фэн. Направились на северо-запад через степь, вдоль центрального горного хребта. Часто меняли заводных лошадей и проскочили все преграды. С нукерами ханов почти не встречались, а если кого-то видели, два человека легко могут укрыться в сопках или в траве. Затем заглянули в Суролтар и оттуда пришли на корабле. Так что сам понимаешь, ничем помочь не могу.
Усатый мужчина тяжело вздохнул и спросил:
— А что же вы деньги не обменяли в Суролтаре?
— Зачем? Мы прибыли в город Порсар, а встреченный в порту купец, увидев кайтайские монеты, захотел их купить. Искать менялу времени не оставалось, поэтому мы согласились. Заплатили капитану корабля, и все что осталось, это десять дубаров. Думаю, сейчас мы займёмся разменом.
— Понятно, — кивнул Репей и, заметив в окне проезжающие подводы с охраной, быстро вскочил на ноги и сказал: — Я сейчас.
Хэйлани хорошо понимала речь кайтайцев, но на языке империи не говорила, поэтому ничего не поняла из слов Репея и поинтересовалась:
— Что он хотел?
Жора только тогда осознал, что она не сможет общаться с окружающими. Он начал вспоминать, что изначально Карата говорила на языке Парадиза, но в городе с местными жителями диалоги проходили на имперском. Для самого Жоры не составило бы труда провести беседу с представителем любого народа, потому что лекарь Я-Кто каким-то непостижимым образом обучил его многим диалектам. Стоило ему услышать чужую речь, как в голове что-то щёлкало, и он начинал понимать собеседника. Жора мог бы подрабатывать переводчиком, но не видел в этом необходимости.
Описав суть разговора с приказчиком, Жора предупредил, что ей придётся учиться. Хэйлани кивнула и сообщила, что обещает вести себя, как прилежная ученица и вовремя делать уроки. Затем они поднялись из-за стола и направились к выходу. В дверях они столкнулись с усатым мужчиной.
— Я узнал, вернулся сотник Герс. Он охранял караван с серебром.
— Я за него рад, — буркнул Жора.
— Представляете, на них напали разбойники из города Калисталы, — воскликнул Репей. — На имущество Адзан-батыра покусились безмозглые грабители. Его уважает глава воровской гильдии Грог, сам император здоровается с ним за руку, а они полезли всего с одной сотней. Это же Адзан-батыр! Он прислал сотнику подмогу из двух рыцарей, и они перебили налётчиков одной левой. Наверное, в Калисталах живут скорбные умом, раз нападают на друга Милосердной матери Караты.
— Я несколько лет провёл на востоке, поэтому ничего не слышал об Адзан-батыре, — спокойно ответил Жора. — Но насколько знаю речь степняков, это переводится, как Небесный воин. Он что кочевник?
— Нет, он рыцарь откуда-то с запада. Зовут, если не ошибаюсь Виктор ли Карадрак, но степняки дали ему прозвище — Головорез, за то, что в бою отрубает головы, — ответил Репей.
— Ах, Виктор! — воскликнул Жора. — Я слышал об этом человеке. Судя по описаниям, он действительно достойный воитель.
— Вы только представьте, — начал говорить Репей, но Жора его прервал:
— Давай позже расскажешь о его подвигах, а пока нам надо найти менялу.
— Я покажу, — предложил приказчик.
— Мы сами найдем, — настоял Жора и быстро вышел на улицу. Его догнала Хэйлани и с усмешкой сказала:
— Он слишком приставучий. Только не убей его случайно.
— Не собирался, — буркнул Жора и направился в сторону базара.
Лавку менялы они нашли достаточно быстро, но вот обменный курс совершенно не устраивал. В монете баньлань четыре грамма золота, а в агрубаре десять. Теоретически за пять кайтайских можно получить две имперские, но хитрый торгаш предлагал всего одну. Спорили долго и Жора начал злиться. Он покинул заведение и отправился на поиск другого скупщика. Тот оказался таким же жадным, и Хэйлани предложила сходить к Аликусу Райв. Учитывая то, что на попытку размена они потратили почти весь день, Жора скрепя сердцем согласился и направил стопы к торговцу тканями.
Глава 26
Цверг сидел за прилавком и, увидев гостей, широко улыбнулся. Складывалось впечатление, что он совершенно не помнил того, что утром повздорил с Повелителем огня. На вопрос о курсе обмена, он ответил, что столичные менялы договорились между собой. Купцы предпочитают продавать кайтайское золото напрямую из рук в руки или в приграничных городках, поэтому в Калстахии монеты из далекой восточной страны не пользуются популярностью. Сам Аликус с поставщиками расплачивается агрубарами и понятия не имеет, как выглядят монеты баньлань, но в знак уважения к друзьям Милосердной матери Караты, готов приобрести сотню кайтайских за сорок имперских золотых.
Жора почувствовал себя скупердяем, поэтому согласился на тридцать агрубаров. Пока Аликус отсчитывал деньги, в лавку вошла брюнетка с трёхлетней девочкой и Жора, присмотревшись к посетительнице, воскликнул:
— Шая, это ты?
Женщина оценивающе осмотрела Жору и вежливо ответила:
— Благородный рыцарь обознался. Я вдова дината Гелисантия. Мое имя Шальсанти.
