кульбиты внутри, словно хочет ворваться в этот свет прямо во время свадьбы…Надеюсь, что этого не случится. Это будет просто грандиозное фиаско. Ехать в роддом в свадебном платье. Стараюсь всячески справиться с паникой. Даже тогда, когда Глеб внаглую вваливается в мою комнату в брюках, белоснежной рубашке и жилетке, и застаёт меня в совсем неприличном виде.
— Адов! Выйди! — ругаюсь я грубым тоном громче обычного.
Сонька визжит, выталкивая его за дверь, а он как дурак лыбится, потому что я сижу перед зеркалом в кружевном нижнем белье с фатой на голове и строю грозную гримасу.
— Нечаева, свали-ка ненадолго…
— Это плохая примета! — орёт она, продолжая преграждать ему путь.
— Плохая примета — разрывать меня с ведьмой, когда я на грани, вот что плохая примета, а мне надо срочно её понюхать, пропусти! — он беспринципно отодвигает с порога оторопелую Соньку и проходит внутрь.
Боже, я сейчас умру от истерики.
— Вы меня оба в гроб загоните! — кричу на них и вдруг чувствую, как его ладони ложатся на мою грудь, а нос зарывается в мои волосы. Соня тут же разворачивается к двери, покраснев от этого зрелища.
— Бля…Какой кайф, а…Пиздец у меня мандраж, малышка…
— Боишься на мне жениться? — спрашиваю, приподняв бровь. — Можем всё отменить. Ещё не поздно. — добавляю, увидев, как Соня оборачивается на меня в ужасе.
— Попизди мне ещё…Наглая. Я боюсь только одного…Что если я не надену кольцо на твой палец через час, то загрызу там всех нахрен, — выдаёт он, сжав зубы в тиски, и я улыбаюсь. Знаю я его. Точно загрызёт.
— Всё будет хорошо. Иди к себе. Мне нужно надевать платье…
— А без него выглядит просто охуенно, — расплывается он в улыбке, перекладывая ладони на мой живот. Гладит ими, скользит. Успокаивает нашего юного футболиста.
— Тогда может, я так выйду? Раз тебе нравится…То могу… — издеваюсь я, вызвав у него мгновенную реакцию.
— Тебя сразу убить или дождаться, когда станешь Адовой? — спрашивает он на ухо и нежно целует в шею, так что я вся таю. По телу тут же бегут шальные искорки. Зажигают меня до огоньков в глазах, и я чувствую, что готова снова над ним издеваться.
— Лучше дождись. Хочу наконец ей стать, — хихикаю, и он тоже. Снова целует меня, и я целую его. Прижимаюсь лбом. — Уходи, пока я не заплакала и не размазала всю косметику…Прошу тебя.
— Ладно, хорошо…Мы её по-другому размажем…Ночью, договорились? — смеётся он, вызвав мурашки своим бархатным смехом.
— Иди уже…Засранец…
Глеб покидает комнату, а Сонька картинно вздыхает.
— Вы сумасшедшие, — выдаёт она, посмеиваясь.
— Спасибо, — улыбаюсь в ответ. — Как у вас…Говорили?
Соня отрицательно мотает головой.
— Нет, он не хочет…
Вздыхаю тоже. Обидно, что в день нашей свадьбы у Сони с Киром до сих пор разлад, но может… Вечер и подтолкнёт их поговорить…Я надеюсь на это искренне. Тем более, знаю, в чём дело. Кир сам мне сказал, пока искали Глеба. Не хочу его осуждать и не хочу приуменьшать их недопонимание. Просто надеюсь, что они перешагнут это вместе.
Пока одеваем платье ко мне приходит мама и Серёжка. Боже…Сто лет их не видела. Прижимаюсь к ним, а мама плачет от счастья, Серёжа за эти полгода вымахал так, что и не узнать вовсе. Моднявый парень, ничего не скажешь…Кажется, деньги дурно на кого-то влияют.
— Жених, — смеюсь, обнимая его.
— Мы твоего, кстати, видели, — Серёга ухмыляется в ответ. — Даже не страшно теперь…
— В смысле? — спрашиваю у брата.
— Не страшно за тебя, — отвечает Серёжа взрослыми словами, а у меня по всему телу дрожь проходится.
— У меня всё чудесно…Я счастлива. И что вы приехали тоже…Маму Марину видели? Познакомились? А Руса?
— Да, всех видели, Катюш…Со всеми познакомились, — кивает мама, обнимая меня вновь, и шмыгает носом. — Мне стыдно, что я сначала плохо о нём подумала. Теперь я понимаю, что он-то как раз заботится о тебе. А не так как отец…Я рада, что ты встретила любовь…
— Пинается? — спрашивает Серёжа, коснувшись живота.
— Да, — улыбаюсь. — Твой племяшик.
— У меня для него уже есть подарок! Крутой, Катюх, я подготовился!
— Да что ты, — смеюсь. — Хорошо.
— Там такой картеж из тачек…Одна краше другой, — выдаёт брат, улыбаясь. — Я поеду на матовом Пуросанге.
— Это Руса, — отвечаю, качая головой. — Кто бы мог подумать, что мы вообще хоть когда-то сядем в такую, да?
— Ага, — довольно подтверждает брат.
Но я понимаю, что дело никогда не было в деньгах. Оно не было, иначе я бы сразу повисла у него на шее, потому что он мне понравился. Чисто внешне и его энергия, а вот характер и дурацкая мажористость выбешивала просто до белого каления. Зато сейчас…
Сейчас я уже привыкла к этому. Словно в какой-то мере эти черты даже его дополняют. Он не был бы тем Глебом Адовым, если бы выбросил из себя это. И в глубине души я знаю, что он хороший человек. Ведь плохой не станет рисковать своей жизнью ради других, плохой не станет помогать. А он всё это делал и не раз.
Когда время на часах уже подходит к одиннадцати, я вздыхаю и иду к Руслану. Именно он повезёт меня до ЗАГСа. А с нами Серёжа и обе мамы. Моя и мама Марина.
— Боже, не верится, — ощущаю, что мои руки дрожат. Меня всю трясёт от предвкушения этого момента.
А когда я вижу Глеба весь мой мир начинает кружиться вновь. Какой же он красивый…Какой невероятно притягательный.
Я так сильно хочу его поцеловать. Ноги дрожат и тогда, когда Руслан выводит меня на саму церемонию тоже. Мне кажется, что если я не вцеплюсь в него, то точно упаду прямо там от волнения. Глеб тоже переживает, я это вижу. По глазам читаю, по любви, которой в них океаны.
— Я тебя люблю, — шепчет он, пока стоим с ним рядышком плечом к плечу, а женщина начинает зачитывать нам стандартное напутствие.
Мы же с ним…
Ловим каждое слово, пропуская через себя.
