– Думаю, что товарищ Куйбышев…
– Ему тоже выгоды в этом нет, но вот в личном плане… Он способен напиться до поросячьего визга и спьяну что угодно разболтать может.
– А вы так уверены, что я или товарищ Сталин…
– Уверена. Вы двое во-первых искренне верите в дело, которому служите, во-вторых, делом доказали, что даже в самой экстремальной ситуации не теряете над собой контроля. А что касается лично вас, то мингрел и христианин, способный стать сотрудником разведки совершенно националистической и насквозь мусульманской партии, при этом заняв должность, дающую доступ почти ко всем секретам и при этом не вынужденный предавать личные идеалы с моей точки зрения величайший профессионал и великолепный, просто гениальный актер.
– Вы и об этом знаете… а можно полюбопытствовать, кто вам об этом рассказал?
– Можно, но он уже никому ничего больше рассказать не сможет. Нет, не смотрите так, это не я, просто… Я про Куйбышева вам говорила – так вот был у нас товарищ, который спьяну много чего рассказывал. Но его вскоре в пьяной драке свои же собутыльники и прирезали. Он, конечно, официально героический красный командир, героически павший в борьбе с врагами революции… в целом верно, зеленый змий и есть самый что ни на есть враг. Но вы не беспокойтесь, про вас он больше никому ничего не говорил, там просто к слову пришлось… а про змия вы и так все знаете.
– Интересный взгляд на вещи у вас. И вы после такого пьяного рассказа решили, что мне лучше всего подойдет работа…
– А я ничего не решала, я просто описала круг возникших задач. А уж работой это вы занялись по собственному желанию, а уж предложили вам эту работу совсем другие люди. Что же до полиэтилена, раз уж речь о нем зашла, то мне пришлось свои деньги тратить просто потому… нет, тратила я из потому, что ни для чего иного они мне просто не нужны были. Хранить их на будущее – глупо, цены за полгода уже почти вдвое выросли, а если бы я их сейчас не потратила, то еще через полгода денег и на производство катализатора бы не хватило. Зато теперь для установки у нас уже есть запас где-то на год работы…
– Что же это за… катализатор, правильно я слово запомнил?
– Ну что, проверим, насколько я права в своих ожиданиях… Есть две жутко ядовитые и практически бесполезные в мирной жизни жидкости. По отдельности бесполезные: тетрахлорид титана и триэтилалюминий. Но если их смешать, то в этой смеси этилен со скоростью свиста превращается в полиэтилен. И вот состав этой смеси и есть главный государственный секрет, а сами вещества по отдельности вообще никому не нужны. То есть тетрахлорид очень даже нужен, но, к сожалению, не сейчас.
– Почему не сейчас?
– Вот, смотрите, – Вера покопалась в сумочке и вытащила небольшую металлическую пластину. – Это – технически чистый титан, металл в несколько раз прочнее стали и вдвое ее легче – но пока он абсолютно бесполезен.
– И вы называете такой металл бесполезным?!
– Я вам пластину эту оставлю, покорябайте его на досуге напильником, что ли. Или попробуйте из нагана прострелить: эту пластинка толщиной в миллиметр пуля из нагана в упор не пробьет, а сколько она весит, вы и сами видите. Если такими пластинками подкладку пиджака подшить…
– А вы говорите…
– Чтобы такие пластины делать достаточно массово, мне потребуется целая электростанция. Причем не самая маленькая, для начала, думаю, мне мегаватт сто хватит.
– Сколько?!
– Я же говорю: пока металл бесполезен. Неи ни малейшей пользы от того, чего вообще нет, но со временем…
– Да уж, планы у вас… никаких денег в стране не хватит их осуществить.
– Пока не хватит, это вы верно заметили. Но я могу предложить сделать так, чтобы у НТК деньги нужные появились. И на это, и на то, и на всякое другое… Могу, но не прям вот щяз. Я-то внутри себя примерно понимаю как, но вот объяснить это человеку, который вообще не химик… Дайте мне пару недель на подготовку, я вам все в подробностях распишу.
– Две недели? Ну что же, я две недели могу и потерпеть…
Глава 18
Седьмого января, уже ближе к вечеру, Валентин Ильич привез Лаврентию Павловичу очень интересную тетрадку, в которой Вера написала как она представляет себе «будущее Научно-Технического Комитета» (именно так, каждое слово с большой буквы, и было написано на первой странице). Так что у начальника НТК было целое воскресенье для того, чтобы внимательно прочитать написанное и вникнуть в то, что буквами все же написано не было. Картина получалась весьма нетривиальная, и Лаврентию Павловичу это все довольно сильно понравилось – однако сам он был совершенно не в состоянии хоть в малейшей степени что-то подобное воплотить в жизнь. Впрочем, помочь ему в воплощении «светлых мечт излишне шустрой девочки» теоретически было кому, а вот практически…
Вечером воскресенья у него состоялась весьма серьезная беседа, как раз «воплощения мечт» и касающаяся:
– Я, конечно, могу поговорить с Валерианом Владимировичем, но, боюсь, особо полезным для вас разговор этот не станет. У Валериана свой подход к делам, и если он что-то решил считать не заслуживающим внимания, то… А вы считаете, что такие решения действительно окажутся на пользу Советскому Союзу в плане индустриализации?
– Да, конечно, иначе бы я к вам не пришел. Но вот просчитать,
