с длинным высоким столом под мощными, как в операционной, лампами, и удобной кушеткой посередине.
Подмечаю, что все замки за нами защёлкиваются автоматически.
— Надеюсь, ты не оставишь меня здесь для опытов? — пытаюсь шутить.
— Заманчиво, но нет, — отвечает он, — это что-то типа моего личного медкабинета. Здесь я зализываю раны, если ничего сложного. И делаю себе инъекции. У тебя есть аллергия на что-то? Может быть, какой-то медпрепарат?
— Нет, — говорю удивлённо.
— Гостям Эфиопии рекомендуется сделать прививку от желтой лихорадки в качестве профилактики. Остальное не так страшно, если не будешь пить местную воду. Я взял две вакцины для нас, — открывает холодильник, вынимает две дозы, упакованные в длинные узкие коробочки, — ты как, готова сделать? Доверишься мне?
Глава 48
Алекс
Стоим-молчим, как двое тугодумов. Смотрим друг на друга. Тишина здесь привычна — толстые стены. Боится инъекции, или меня?
Если меня, то поздновато как бы. Усмехаюсь. Я мог бы сделать с ней все, что захочу! Но не сделаю. Правда в том, что на самом-то деле все как раз наоборот. Это она может вытворять со мной, что захочет. Просто как факт.
Против фактов не попрешь, и меня во многом держало на плаву по жизни именно умение принимать любые факты быстро. Даже когда не нравится — особенно, когда не нравится. Вся моя жизнь, сука, это принятие фактов. Я, было, решил даже, что меня уже ничто не пробьет на настоящую, живую эмоцию! Толстокожий слон, как она правильно сказала. Я ошибался.
Читаю сомнение на лице Жени, и еще какие-то смешанные чувства, которых так сразу не разобрать. Повернувшись к столу, начинаю распаковывать дозы, они должны немного нагреться. Инъекцию себе сделаю в любом случае. Ей можно не делать, если упрется, но это все равно, что проблема на ровном месте — зачем? Желтая лихорадка, просто плюс один риск.
А зачем я вообще беру ее с собой? Знаю ведь, почти наверняка, что не Бенджи забрал ее тогда из общаги. Значит, весь вопрос только в этом маленьком «почти». Или хочу взять ее с собой, чтобы она была рядом, когда я буду встречаться со своим прошлым лицом к лицу? Нашим, совместным прошлым, неважно нравится ей это или нет.
Женя снова вторглась в мое жизненное пространство и как-то очень незаметно начинает забирать все больше места в моей голове, вытесняя оттуда остальное. Я дурею от этого, но просто плыву по течению, как соломинка, не сопротивляясь. Что, если они все же были любовниками, и она знала о его планах?
— Почему ты разводишься? — задаю вопрос, ответ на который действительно жду. Я знаю лучше многих, что брак это часто просто бумажка, которую легко аннулировать. Но любопытство гложет меня. Кто этот человек, которого она выбрала — почему, какой он? Большой соблазн узнать о нем больше, и в том числе от нее.
Я стою к Жене вполоборота, делая привычные перед любой инъекцией манипуляции. На автомате, меряю температуру тела, давление, при этом жадно впитывая внутренним чутьем ее реакцию на вопрос.
Дёргается, вздыхает. Волнуется? Смотрю на приборы — даже мои собственные жизненные показатели почему-то скачут. Это что, заразное?
— Мы оказались разными людьми, вот так просто, — и снова вздыхает, — просто до смешного!
— Разве это смешно? — поворачиваюсь к ней, заканчивая свои манипуляции. Проверяю температуру вакцины, — похоже, не сошлись характерами — самая распространённая причина разводов и расставаний, да?
— Да, — соглашается, внимательно наблюдая за мной, — вам эти медицинские познания в МИ-6, что ли, дают?
— И эти тоже, — подмигиваю. Женя знает, как разрядить напряженную атмосферу вопросом ни о чем. Не уверен до конца, делает ли она это специально, или это умение всех женщин в принципе, — я умею колоть без боли.
Натягиваю кожу пальцами левой руки, быстро ввожу иглу на глубину пяти сантиметров, подтягиваю поршень для исключения попадания иглы в сосуд и только после этого медленно ввожу вакцину. Извлекаю иглу быстро, одним движением. Обрабатываю место инъекции и ставлю пластырь.
— А как передаётся желтая лихорадка? — она полна любопытства. С готовностью закатывает рукав своей рубашечки. Замираю от ее простого действия, с удовольствием прислушиваясь к себе. Боюсь спугнуть эмоции, как бабочек, случайно севших на одежду. Не знаю, как это действует, но оно работает, точно.
— Не так быстро, — осторожно приближаюсь к Жене, прочищая горло тихим покашливанием. Мой голос ломает, как у подростка, от ее близости. Будь она продуманной сукой, давно бы заметила. И воспользовалась! А так, ничего. Ведёт себя, как будто мы едва знакомы. Как чужая добродетельная жена, подчеркнуто. Или играет, быть может, — мне нужно тебя осмотреть. Вирус желтой лихорадки передается инфицированными комарами. Единственное надёжное средство от этого — вакцина. Она безопасна, ставят даже шестимесячным. Одна доза обеспечивает пожизненный иммунитет. Так что нам повезло!
Отвечаю чисто машинально, а все мое хищное внимание теперь фокусируется на ней одной. Испытываю болезненную тягу прикоснуться к Жене.
— Э… осмотреть?! — у нее ступор.
— Ну да. Температура тела, сердцебиение, легкие, пульс, — это я перегибаю, конечно. Осмотреть Женю важно, но не критично, и сделать это реально за минуту. Я же собираюсь растянуть удовольствие, — есть необходимость, понимаешь? Чтобы точно знать, что ты здорова и готова к вакцинации.
Она заметно нервничает, пожевывая нижнюю губу, отчего у меня все обрывает внутри. Как у несдержанного подростка! Наконец, кивает мне.
— Ну, хорошо. Стоя, сидя? — спрашивает растерянно.
— Как тебе удобнее, — бросает в жар от постановки вопроса. Посмеиваюсь про себя, хотя боюсь всерьез слететь с катушек и повести себя неожиданно.
— Тогда я присяду, — решительно садится на кушетку. Бесы внутри меня ликуют, получая иллюзию свободы.
Дезинфицирую руки. Затем придвигаю к кушетке низкий стульчик на колесиках, на который сажусь сам. Женя наблюдает за мной с явной настороженностью, даже не пытаясь скрыть ее. Улыбаюсь ей. Подъезжаю на колёсиках ближе, толкнувшись ногой от пола. Теперь наши лица почти на одном уровне. Я чувствую ее запах.
Мне нужен один тест, через минуту.
Изумляет даже не то, как Женя действует на меня физически, хотя и тут очень приятно, а то, как она влияет на мой мозг в целом.
С ней мне снова восемнадцать. Это острое ощущение! Неизведанное, где-то дикое для меня. Потеря контроля, частично. Я ополоумел настолько, что тащу ее с собой в Эфиопию, и совершаю другие не самые умные поступки. Что дальше? Не могу сдержать себя в желании изучить это глубже.
Я уже и не вспомню, как давно настолько сильно хотел женщину. Уверен, секс помог бы мне восстановить полную
