и мы обедали, не снимая полностью своих вонючих комбинезонов. Мне кажется, тогда мы были более сплоченной командой. В Косово я чувствовала себя больше сотрудником компании, ограниченным регламентом, субординацией, ящиками для бумаг и папочками с нашими именами. На наших белых сабо (таких же, как те, что мы нашли в могиле в Вуковаре) должны были быть нанесены наши инициалы, чтобы их не надел кто-то другой после того, как они остались на полке для обуви. И хотя у нас теперь было больше антропологов и почти все необходимое оборудование, возникли новые проблемы. В своих ежедневных телефонных разговорах с Хосе Пабло я старалась не говорить ему, что морг временами вызывает у меня сильный стресс, но каждый раз повторяла: «Возвращайся скорее». Наша самая свежая проблема имела фундаментальный характер и была связана с порядком передачи новых дел патологоанатомам. Существующий порядок проведения вскрытий заключался в том, что любое тело из рефрижераторного контейнера могло быть передано патологоанатому для вскрытия только после того, как руководитель полевой группы передаст его в отдел вещдоков и внесет все данные из полевого журнала в базу данных – что можно было сделать только после того, как объект полностью эксгумирован. Это делалось для того, чтобы все действия, совершенные с любым телом, были задокументированы и доступны для юридической проверки. Сотрудники морга могли узнать, когда им следует начать работу с тем или иным телом, посмотрев в обзорный лист, лежащий в особом лотке в комнате вещдоков. Если обзорного листа не было, значит, тело пока нельзя вскрывать, поскольку найденные вместе с ним предметы еще не зарегистрированы. Чтобы все шло по плану, Эрик, главный патологоанатом, должен был сам передавать тела своим патологоанатомам. Однако по утрам Эрик иногда был на совещании, или говорил по телефону с Гаагой, или занимался еще чем-то. И однажды один из его патологоанатомов, прождав в очередной раз Эрика, который должен был назначить ему тело на вскрытие, сильно расстроился и решил действовать самостоятельно. Не зная об обзорном листе, он послал в рефрижератор прозектора, чтобы тот вытащил первое попавшееся ему на глаза тело и отвез его на рентген. Примерно в это же время я вошла туда и заметила, что патологоанатом собирается вскрывать тело, привезенное совсем не с той могилы, над которой мы работали. Я только собралась выяснить, что происходит, как кто-то из отдела вещдоков ворвался в помещение для вскрытий и начал кричать, что они еще не зарегистрировали это тело и что патологоанатомы должны всегда вначале спрашивать у них, а не брать первое попавшееся тело в работу. Патологоанатом распсиховался, Эрика нигде не было. В общем, мне пришлось самой улаживать проблему. Мне даже удалось выдать патологоанатому тело. Когда я наконец нашла Эрика, я попросила его придержать патологоанатомов, чтобы те не хватали черт не пойми какие трупы и не тащили их в прозекторскую.
Через пару дней история повторилась: тот же патологоанатом приступил к работе над своим первым телом за день, и тут в прозекторскую ворвался парень из отдела вещдоков. Тут я подумала: «О нет, нет, только не снова». Оказалось, что в этот раз тело было разрешено к вскрытию, но патологоанатом опять нарушил установленный порядок уведомления. Меня начал немного раздражать этот патологоанатом, потому что он вывел из себя человека из отдела вещдоков, и тот еще примерно час кипятился – мол, его отделу не дают нормально работать. Вошел Эрик, и мы тут же устроили совещание с этим парнем, его руководителем, Эриком и мной, чтобы навести порядок в процессе передачи тел на вскрытие. А тот патологоанатом все не уходил и стоял за дверью, время от времени спрашивая:
– Могу я уже начать работать с этим телом, или вы мне дадите другое?
Эрик, решив отвлечься от происходящей в комнате дискуссии, дал своему патологоанатому отмашку продолжать. И тот начал проводить вскрытие, – в совершенно дикой спешке, которая не могла быть вызвана ничем другим, кроме предшествовавшим нервным напряжением… И тут в морге отключили воду. Ха! Я не могла поверить в это: патологоанатом решил запустить систему с пинка, но он не знал, что, хотя это выглядит как обычный морг, это – морг ООН. Не пытайтесь обойти систему – она вас остановит! Весь морг был закрыт на несколько часов, но этот перерыв позволил нам успокоиться. И как только проблема с распределением тел для вскрытий была решена, мне наконец начало нравиться мое положение заместителя начальника.
Глава 22
Духовная поддержка
Рабочие процессы в морге удалось наладить, а я потихоньку начала готовиться к отъезду, решив заблаговременно обучить двух ассистентов-антропологов обращаться с одонтограммами. Составлять одонтограммы нужно было постоянно – у многих трупов зубы имели следы стоматологического вмешательства. Ассистенты сначала изучили методичку Патрика, затем какое-то время помогали мне в составлении одонтограмм и наконец сами начали заниматься этим, а я только проверяла их работу. Одной из моих учениц была Сэм Браун, ассистент антрополога из Британии, которую недавно перевели в морг с полевых работ. Она продемонстрировала прекрасные способности в анализе зубных рядов и могла с первого взгляда определить даже синтетические пломбы (которые по цвету практически не отличались от натуральных зубов). Другой ассистент синтетические пломбы замечал плохо, он лучше видел золотые пломбы и мосты. Сэм заполняла одонтограммы четко и разборчиво – это было особенно важно, поскольку Комиссия по жертвам копировала их для себя и использовала затем при идентификации, в то время как на одонтограммах другого ассистента часто встречались исправления и помарки, а также пятна от физиологических жидкостей из исследуемых тел. Кроме того, Сэм легко справлялась с помехами в виде фрагментов мягких тканей или мозгового вещества на образцах, что часто имело место на этой работе.
Моргу по-прежнему требовался второй человек, свободно владеющий техникой составления одонтограмм, чтобы подменить Сэм при необходимости, но по крайней мере в ее смену я смотрела на людей в отделе антропологии и чувствовала, что корабль идет плавно, все матросы на своих местах: Шуала так быстро разбиралась со скелетами, что у нее хватало времени отдохнуть; Шерил заботилась о коллегах и помогала разбираться в некоторых тонкостях при оценке возраста по ребрам; Сэм одновременно составляла три одонтограммы. К концу дня все задания были выполнены, наша эффективность достигла показателей, позволяющих Эрику расслабиться, а мои телефонные переговоры с Хосе Пабло стали похожи на психотерапевтические сеансы, на которых он жаловался мне на адскую жизнь. Моя жизнь вне морга стала настолько рутинной, насколько это было возможно. По мере того
