– Мархедор говорит, что это поклеп, и я с ним отчасти согласна. Разве мог такой набожный человек, как Тартин Хойя, основать общину свободной любви и спать с кем попало, проповедуя о праведности и чистоте?
– А Мархедор что, свечку в общине держал?
– Нет, но согласись… Это же Хойя…
– Вот именно, Хойя! Нищий болтун из Нижнего Города, дорвавшийся до власти со своими бреднями!
– Но Мархедор говорит, что…
– Мархедор, Мархедор! Ты к нему неровно дышишь, что ли?
Красивая черноволосая девушка остановилась и выпучилась на кьенгара, прижимая к груди букетик, который все это время собирала. Тот тоже остановился, наслаждаясь ее замешательством. Латерфольту со спины не было видно Свортека, но, судя по выражению лица его юной сучки, он угрожающе гримасничал, пока не расхохотался:
– Боги, Морра, ты всегда такая серьезная, как ведьма на костре! Я шучу. Мне плевать на твоего Мархедора. На всех твоих любовников… Ай!
Букетик полетел великому кьенгару в голову, и Морра набросилась на него, колотя маленькими кулачками:
– Ты же знаешь, как я ненавижу эти шутки!
Латерфольт поймал на себе вопросительные взгляды егерей. Он и сам пребывал в замешательстве: они слушали этот милый, совсем не вяжущийся с образом Свортека бред уже больше часа, преследуя кьенгара и девушку в лесу. Егери нервничали, луки дрожали в их руках, но Латерфольт знал: правильный момент еще не наступил. Пусть зайдут глубже в лес, который он и его люди знали как свои пять пальцев и который Свортек так любезно согласился посетить.
Пусть отвлечется со своей сосалкой. Так было бы даже удобнее…
– Замолчи, женщина! – Свортек схватил Морру за запястья и завалил в траву. – Хватит верещать! Этот лес кишит Детьми Хроуста, как крыса блохами.
«Как же ты прав, ублюдок»… Но Морра отчего-то не спешила подниматься и лежала, уставившись в одну точку на земле рядом с собой. Свортек тем временем огляделся: егери вжались в землю и в сумраке кьенгар их не увидел. Кривая усмешка перекосила его лицо, когда он снова повернулся к Морре, едко хихикая:
– А ведь Златопыт порывался взять меня с собой на очередную миссию! Я бы дорого дал, чтобы увидеть его лицо. И Редриха, которому придется поспать без меня за дверью. Наверняка он Златопыта туда и поставит на этот раз, ха-ха… Морра?
Он наконец сообразил, что молчание спутницы прерывают тихие всхлипы. Она подняла голову, и в тусклых лучах осеннего солнца блеснули на щеках слезы, такие странные на чистом высокомерном личике.
– Перестань, это всего лишь птенец. – Кьенгар опустился на колени рядом с ней. – Не надо искать смысл там, где его нет.
– Он был такой же, – всхлипнула ученица. – Такой же крошечный… Мертвый…
– Его вообще не должно было быть. Ты же знаешь, так лучше для всех. Представь, если бы ты его не…
Зря он это сказал: его неуклюжее карканье заставило Морру содрогаться в рыданиях, которые она больше не могла сдерживать. Свортек поморщился; смущение и досада на его зловещей физиономии выглядели почти комично, и было видно, как он судорожно соображает, пытаясь подобрать слова получше. Рука Свортека легла на тонкое плечико. Рука Латерфольта аккуратно вытащила из колчана стрелу и положила на тетиву.
Вот он, правильный момент… Острый слух молодого егеря уловил, как остальные следуют его примеру, но он не собирался их ждать. Он был охотник и прекрасно знал, сколько стоит доля секунды.
С очередным всхлипом Морры Латерфольт резко выпрямился. Ему потребовалось мгновение, чтобы натянуть лук и спустить тетиву. Зоркий взгляд успел поймать, как Свортек вскинул голову прямо навстречу стреле…
Но Свортек и Морра уже скрылись за пеленой тумана, растекшегося по лесу, как жидкий дым. Латерфольт еще никогда не видел, чтобы демоны возникали так быстро, словно обрушившаяся из ниоткуда слепота. Из тьмы раздался тонкий визг:
– Свортек, нет!
Кажется, попал…
– Ах ты, ублюдок!
Не попал.
Тьма рассеялась, и из клубов мглы, собирающейся в крылатых тварей, вырос кьенгар. Его лицо со скулой, залитой кровью, мелькнуло лишь на мгновение, но злобный взгляд успел впиться в Латерфольта.
– Отступаем, – сдавленно рыкнул тот и понесся вслед за егерями в глубь леса, слыша, как за спиной ломаются ветви и шумит листва. Он бежал изо всех сил, не оборачиваясь, но и так догадывался, что мог бы там увидеть. Перекошенное яростью и залитое кровью лицо Свортека стояло перед его внутренним взором, и он успевал лишь перепрыгивать через корни и следить, чтобы никто из егерей не отставал.
«Ничтожество!» – прозвучало в его голове громче, чем шум за спиной и тяжелое дыхание товарищей.
– Заткнись, – процедил Латерфольт сквозь зубы, выбегая на каменистую поляну.
Спрятавшись за камнями и заранее приготовленными укрытиями, Латерфольт и его люди дрожащими руками доставали стрелы из колчана, стараясь не смотреть в чащу леса. А ее на глазах поглощала та самая непобедимая армия, против которой был бессилен даже Ян Хроуст с его стратегическим гением. На лицах людей из лесного братства застыло напряжение, кто-то бормотал себе под нос. «Они готовятся принять смерть», – подумал Латерфольт, когда до него донеслась молитва на хиннском. Они пошли за ним, поддержали его безумную идею – и вот куда она их привела… Если бы он только подождал еще немного…
– Держимся плана, – прошептал он своим егерям. – Успокойтесь. Мы сцапаем этого уебка!
– Довольно, Латерфольт. – Сиплое карканье перебило его, и Свортек в окружении своих демонов наконец выступил в центр поляны. – Мы так не договаривались.
Крылатые твари собрались вокруг него, как трепещущий живой щит, щелкая клыкастыми клювами. Но кьенгар не собирался двигаться дальше. Зажимая ладонью распоротую стрелой щеку («Ничтожество! Промахнулся всего на пядь!»), он пристально всматривался в лесную чащу или, скорее, внюхивался, как волк, обшаривая взглядом кустарник. Латерфольт ничего не соображал в магических штучках, но отчего-то знал: кьенгар чувствует каждое сердце, тяжело бьющееся в этих кустах. Ему не нужно их видеть, чтобы знать, что они здесь…
– Тупица, я пришел с миром! – кричал кьенгар, пока пространство вокруг него щерилось пастями и крыльями. – Прекрати это и выходи, как обещал, без оружия, один!
– Отступайте, – прошептал Латерфольт, едва чувствуя скованные ужасом конечности. Слов Свортека он почти не слышал: их перебивали проклятия, которые рычал в его голове внутренний голос: «Как тебе вообще пришло это в голову? Неужели ты правда думал, что сумеешь одолеть Цепного Дракона после всего, что…»
– Я сделаю это сам, – сказал он.
– Латерф, нет! – шелестели в ответ голоса его верных дуралеев, готовых от страха потерять сознание.
– Мы не оставим тебя, – добавил Нухаг.
– Я сказал, убирайтесь!
