ровно и спокойно, очень хладнокровная женщина.
– Понимаешь сынок, в самом начале, когда мы только сошлись, она не была такая. Она ухаживала за мной, вкусно готовила, пирожки пекла, обстирывала и обглаживала меня. А потом начала остывать год за годом, привычные обязанности выполнять перестала, начала бранить меня за дело и без дела, а в последний год вообще драться начала, у меня и так сердечко барахлило, а потом вообще давление стало сильно подниматься. В общем, не стоит пытаться разглядеть в ней сострадание, его там просто нет.
– Ну, значит, нас ни что здесь больше не задерживает, – сказал глава рода, закончив свою работу со свитком. – Все вместе возвращаемся домой.
Движение наверх было лёгким и непринужденным. Дед вспомнил весёлую историю и вся компания раздалась звонким смехом. Это случилось на рыбалке, тогда дед с отцом первый раз взяли с собой маленького Симу. Дедуля первым поймал крупного карася, почти в две ладошки и доверил внуку положить рыбу в сачок. Довольный Симон взял улов в руки, но хитрая рыбина оказалась очень скользкой и выскользнула из рук. Маленький мальчик недолго думая прыгнул следом в воду, хотел поймать руками, пока далеко не ушла, но рыба в воде оказалась проворней, чем на суше и мальчуган остался ни с чем. Мокрый и обиженный он вышел из водоёма, чем насмешил ещё больше двух взрослых мужчин, которые уже и так валялись от смеха. Симон в долгу не остался, у него тоже нашлось в памяти пара курьёзных случаев, только антигероем в них был уже дед. И снова раздался громкий хохот, все смеялись над собой и над ближним, обидам и огорчениям здесь не было места. Отец окончательно успокоившись и освоившись тоже весело смеялся, а потом вспомнил и рассказал свою давно забытую историю, чем порадовал уже главу рода. В такой обстановке в памяти сами всплывали добрые шутки, анекдоты и всякие смешные жизненные моменты. Весёлая компания дружно двигалась вперёд, смеялась сама и заставляла улыбаться всех встречающихся им на пути. Симон мимолётным взглядом увидел вдалеке большие ворота, а потом он проводил взглядом тропинку по которой они шли и о Боже, тропинка заканчивается там, где начинаются ворота. Вот теперь он прозрел по настоящему и догадался куда они идут, это был вход в истинный дом, и возможно сейчас его папу врата пропустят внутрь.
Возле ворот на большом троне находилось три больших духа. Симон не знал почему, но ему очень хотелось назвать их как Вера, Надежда и Любовь. Было такое ощущение, как кто-то ему незримо представился, чтобы он не задавал лишних вопросов. А если честно, то разговаривать ему совсем не хотелось, присутствовал внутри какой-то праведный страх перед чем-то большим и великим. Группа душ остановилась, глава рода достал свиток и передал его хранителям врат. Три великих духа ознакомились с материалом и по очереди стали выносить вердикт.
– Эта душа была подвержена предрассудкам и мнительности, но не в критичной форме. Всегда находил в себе силы и верил в лучшее. Это верующая душа и она любит Бога, я говорю да.
Один из засовов на воротах плавно открылся. Свиток на троне перешёл к следующему хранителю.
– Эта душа знает, что такое отчаяние и разочарование, но считала, что не бывает безвыходных ситуаций, всегда теплилась маленькая надежда на то, что все проблемы благополучно разрешаться сами собой. Даже в самые трудные времена, полная безнадёжность не просматривалась, а вот свет в конце тоннеля ждал всегда. В целом мне нравится эта душа, я говорю да.
Второй засов открылся на воротах. Душа Симона начала легонько ликовать, дело ещё не сделано, но продвинулась так далеко, что просто было невозможно поверить, что последний засов не упадёт, также как и предыдущие два.
– Это душа любила и была любима, но потеряла свою любовь на жизненном пути и больше не смогла найти. Винить в расточительстве эту душу нельзя, она долго держалась и терпела. После разрыва не было чувства неприязни, ненависти и презрения, было лишь сожаление, что именно так всё случилось. В целом, я не вижу здесь подверженности злобе, более того присутствует сочувствие и доброта. У меня нет веских причин отказать этой душе и я говорю да.
Последний засов упал с ворот и створки стали медленно открываться. Симон очаровался происходящим и замер. Мгновенно он вспомнил, как они с Аликом наблюдали за этим процессом из своего сектора и радовались за каждую пропущенную душу. Теперь же он всё это видит вблизи и искренне радуется за своего отца. Это было какое-то новое, непередаваемое ощущение. Симон испытал необычайный нарастающий восторг, как будто бы он выиграл в лотерею или вообще сорвал джек-пот. На несколько мгновений ему приоткрылась тайна и в распахнутых воротах, он смог кое-что рассмотреть. Но даже то немногое, что он увидел, дало ему понимание, что лучшего не пожелаешь, ради этого можно прожить жизнь и совсем не страшно умереть. Это все самые яркие и светлые мечты, собранные в одном восхитительном месте. Это финал, это исход, это именно то, чем всё должно закончиться.
Дед легонько толкнул отца вперёд, потому как он тоже застыл от увиденного великолепия. Опомнившись от толчка, отец пошёл в открывшийся путь, как завороженный. Но перед входом он оглянулся назад и спросил у сына:
– Почему ты не идёшь с нами? Посмотри как там здорово, пойдём вместе, нам понравиться.
Глава рода подошёл вплотную к Симону и преградил ему дорогу. Слова отца и действие главы рода подействовали отрезвляюще, розовые очки упали с глаз. Симону показали чудо, он его видит, чувствует и ощущает. Оно так близко и так рядом, но для него недосягаемо, как локоть на руке, который не укусишь. Вот и в истинный дом не пускают, слишком тяжелый грех, лишь занавес слегка приоткрыли, чтобы мотивация появилась, чтобы знал к чему стремиться. Теперь он точно знает, сказка есть, вот только пока не про его честь. А папу нужно отпустить с лёгким сердцем и с чистой совестью. Он ответил как можно добродушней:
– Ты иди папа, я тебя чуть позже догоню.
Дед и отец ушли, створки ворот сразу же закрылись, большие засовы заняли своё привычное место и та чудесная сказка, которую Симон наблюдал своими глазами, в одно мгновение закончилась. Один только Бог знает как сильно ему хотелось пройти, но пути больше не было, а на губах осталась только горькая усмешка. Он смотрел на врата и его посетили странные ощущения, наверное, так бы себя чувствовал ребёнок, если бы его родители
