(о сахарнице уже шла речь). Через минуту тем же путем отправился молоток, склянка с синькой.
Когда отчаяние обитателей дома перешло уже все пределы, жена хозяина Анна Петровна решилась позвонить в милицию. Что еще оставалось им делать, кого было звать на помощь? Дежурный, услышав ее жалобы, расхохотался. Он искренне полагал, что старушка, позвонившая ему, решила его разыграть.
— Вам смешно, — расплакалась она. — А мы вещи выносим!
Убедившись, что с ним не шутят, дежурный тут же по тревоге поднял наряд милиции. При виде патрульной машины, которая, включив сирену, мчалась по проселочной дороге, кому из встречных могло бы прийти в голову, по какому странному вызову спешат эти облаченные в официальные мундиры вооруженные люди. Прибыв на место, группа тут же приступила к делу. Но сколько бы необычным и не похожим на другие ни оказалось это происшествие, сила стереотипов, выработанных многолетней практикой, оказалась сильнее.
Кто виноват?
Вот почему первое, что сделали они, едва войдя в дом, — это тщательно и привычно обыскали его, от чердака и до подпола. Искали милиционеры, конечно, не таинственную силу, производящую беспорядок, увидеть которую все равно было невозможно. Объект их поисков был куда реальнее и прозаичнее — самогонный аппарат. Окажись он в доме, и все происходившее в нем тут же получило бы в глазах стражей порядка полное объяснение. Знамо дело, если есть самогон, значит, хозяева пьют без просыпу и им покажется, что холодильник не то что падает, а под балалайку пляшет! Ежели так, то оштрафовать их, и вся недолга, впредь неповадно будет!
Но на сей раз удача не улыбнулась стражам порядка. Ни самогона, ни аппарата для его изготовления в доме не оказалось. Впрочем, следователь Редькин, которому начальство не иначе как в наказание за что-то поручило это неблагодарное дело, не терял надежды. Нужно поговорить с людьми, односельчанами, соседями Рощиных. По опыту он знал, кто-нибудь да таит на них зло или обиду. Кто-нибудь и даст ему ниточку, которую он искал, и, потянув за которую, можно будет вытянуть все уголовное дело. Увы, в итоге всех этих разговоров скрепя сердце ему пришлось внести в протокол запись, что Рощины «не буянят и в пьяном виде по улицам не расхаживают».
Впрочем, у следователя оставалась еще одна карта, которая могла оказаться козырной, — 12-летний внук хозяина Алеша. Не он ли устраивает исподтишка все эти дурацкие игры? Как и по предыдущей версии, никаких особых доказательств здесь и не требовалось. Признается мальчик — сразу все и объяснится, не останется никаких недоразумений. Нужно было только облегчить ему признание, объяснить, что, если сознается, его не накажут, ничего ему не будет. За годы работы следователь знал, что лучше всего признаются в кабинетах райотдела. Сама обстановка, видимо, располагает там к искренности.
Ситуация вроде была беспроигрышной. Но здесь в дело, казалось, и впрямь вмешалась нечистая сила. В поединке с полтергейстом следователю раз за разом не везло. Вместо того чтобы сразу же признаться, Алеша, даже доставленный в райотдел, упорно не желал раскаиваться в содеянном.
— Ты ведь мальчик смышленый, — так или примерно так убеждал его следователь, — в школе хорошо учишься. Ты пойми, что все эти безобразия в доме, кроме тебя, сотворить некому. Ну если не ты, значит, отец твой устраивает это? Или, может, дед? А ведь именно так получается, если ты будешь отказываться. Дед твой заслуженный, уважаемый человек. Отец — тоже. Неужели ты хочешь, чтобы у отца на работе стало известно, что он посуду по дому бросает?
Мальчик плакал, но сознаваться не спешил.
Когда следствие по полтергейсту окончательно зашло в тупик, кому-то из служивых пришла в голову спасительная мысль — препоручить все науке. Ученые — народ любопытный, пусть и занимаются этим глухим делом. Милиция же ни пьянства, ни хулиганства не нашла, значит, это не ее компетенция. Почти месяц понадобилось сотрудникам, чтобы найти ученых, которые могли бы заняться полтергейстом. Однако когда из райотдела стали звонить в Академию наук и объяснять, в чем состоит дело, на другом конце провода раздался такой же хохот, каким дежурный по райотделу ответил когда-то на звонок Анны Петровны. Администраторы из Академии наук не случайно оказались несведущими, кто из ученых занимается подобной тематикой. Те, кто не один год изучает ее, не афишируют этого, чтобы не становиться объектом насмешек своих коллег.
По мнению доктора биологических наук профессора Г. Гуртового, научное сознание оказалось совершенно не готовым к феноменам подобного рода: «Срабатывает стереотип мышления, не принимающего иных объяснений, кроме привычных: либо жулик, либо сумасшедший… И многие боятся к этому прикоснуться — как бы репутация не пострадала».
То, что правоохранительные органы, занимаясь феноменом, все усилия прилагают к тому, чтобы обнаружить злоумышленника, объясняется не только профессиональной привычкой. Полтергейст сам как бы провоцирует это. Случайно или в этом есть некий скрытый смысл, но почти всякий раз в сфере влияния феномена оказывается носитель эффекта. Обычно им бывает подросток. Большинство происшествий происходит в его присутствии, и стоит ему удалиться, как их число уменьшается или они прекращаются вообще.
Не удивительно, что связь эта, очевидная или кажущаяся, бросается в глаза профессиональным сыщикам. Еще более резонно, что они пытаются найти объяснение этому. Правда, делается это всякий раз сообразно уровню профессиональной квалификации. И приходится лишь сожалеть, когда квалификация эта оказывается прискорбно низкой.
Конечно, противоборство с конкретным, видимым противником куда легче, чем поединок с собственно полтергейстом, которого и увидеть-то нельзя. Такая удобная для следствия подмена была сделана и в случае с Алешей — вместо «шумного духа» под подозрением оказался подросток.
По той же схеме развивалось следствие по делу о полтергейсте и в Енакиево (Донбасс) зимой 1986–1987 годов. На этот раз жертвой полтергейста оказалась семья, проживавшая в большом многоквартирном доме. Все началось с появления в оконном стекле круглого отверстия с оплавленными краями размером с пятикопеечную монету. После этого в квартире начались обычные для феномена вещи — передвижение и полет предметов, падение мебели и т. д. Обстоятельством, которое отличало здешний полтергейст от ряда других, были пожары, которые вспыхивали спонтанно, но всякий раз в присутствии 13-летнего подростка Саши Кагина. Внезапно и беспричинно на глазах у всех загорались книги, ковры, одежда, в том числе и любимые джинсы. Мать Саши, школьная учительница русского языка, рассказывает:
— Я окончательно перестала что-либо понимать, после того как, положив в стиральную машину белье, увидела, как оно начало воспламеняться. У нас в квартире все сгорело, — в глазах у женщины слезы. — Живем в беспрестанном страхе: если засыпаю я,
