— Молодой, — заканчиваю я за ним, сдержавшись от неприличного продолжения.
— Верно, молодой и вспыльчивый. И на этом можно сыграть. Безусловно, ваш приезд на Север будет подозрителен, учитывая все обстоятельства, — он замолкает на миг, словно хочет что-то добавить, но передумывает. — Но от вас что-то скрыть будет сложнее. А я надеюсь и вовсе невозможно.
Нормальная тут эксплуатация детского труда. А я еще туземцев жалел. Ладно, я не ребенок, а здоровый лоб. И звучит все логично. И понятно, что император дает мне главный мотив — родителей.
Жаль только, что я этим не проникся. Мне не плевать на них, но я их даже толком не видел и воспылать сыновней любовью как-то не успел. Уверен, император не поймет мое равнодушие, а значит придется изображать рвение спасать их без раздумий.
Хтонь, вот такую ловушку я предугадать не мог. Я хмурюсь, тереблю край пиджака, поправляю воротник рубашки.
— И, прежде чем перейти к обсуждению деталей, я должен сказать еще кое-что. Но сначала взять с вас слово молчать о том, что вы услышите.
Странно, что не сразу по приходу. Мне тут уже выдали пару гостайн. Я, конечно, соглашаюсь и произношу клятву. Наши силы переплетаются, закрепляя слова.
На меня накатывает готовность кидаться в бой и я отгоняю ее, натравив бурую силу Нергала. Отпускает. Надеюсь, император это не специально сделал.
— Моя дочь, Ольга, тоже пропала, — сообщает он мне и на секунду сутулится, тут же выпрямляясь.
Я невоспитанно распахиваю рот. Эта то когда успела? И при чем тут Север?
— И, предположительно, она сейчас тоже на Севере, — отвечает он на мой мысленный вопрос.
— Да как? — продолжаю плевать на манеры я.
— Ольга отправилась с дружественным визитом в Великое княжество Литовское. У нас там свои интересы, но сейчас это неважно. И пропала прямо из дворца великого князя. При очень странных обстоятельствах, но указывающих на причастность к этому норманнов. Доказательств для прямого обвинения недостаточно. А без них предъявлять такое союзникам означает начать конфликт. И, скорее всего, военный.
То есть суровые северные ребята в случае чего и войну могут устроить? У меня от таких откровений голова идет кругом. И я понимаю, что встрял по полной программе.
То, что мне сейчас рассказал император, не говорят для того, чтобы согласиться или отказаться. Пропали мои родители. Пропала принцесса, чтобы ее неугомонную задницу… Хм. Если я начну изображать раздумья сейчас, то мне точно конец.
Можно ли осуждающе вздохнуть при императоре? Я думаю об этом и просто спрашиваю:
— И что я должен делать?
