Я предан вам! Никогда и в мыслях…
– Тогда зачем ты решил напоить меня грибами вместо шоколада? – спросил Левари, внимательно присматриваясь к состоянию здоровья горе-кулинара. – Может быть, ты нашёл что-то подозрительное в подарке моих гостей?
Это был прекрасный шанс оправдаться и выйти героем из неприятной ситуации, но Самира стояла перед поваром щитом для лжи, и он не посмел.
– Я подумал, что вы разницу всё равно не заметите, – прошептал он, – а настоящее зерно я бы продал и хорошо заработал.
– Боб, – машинально поправил Джек, – не зерно, а боб. Идиот.
Левари молча протянул руку, и неудачливый аферист выудил из кармана передника коробочку.
– Простите меня.
Посмотрев на нетронутый подарок, король невесело улыбнулся и спрятал его в собственный карман.
– Ну что ж, никогда не пробовал и дальше как-то проживу, – сказал он. – Сейчас аппетит совсем пропал. А этого уведите, я завтра подумаю, что с ним делать. И сами уходите.
Левари обращался в пространство, поэтому никто не почувствовал себя адресатом и не пошевелился.
– Вы, стража, убирайтесь все, – повторил он уже конкретнее, закатив глаза.
Хоть короля и не пытались травить, оставлять его наедине с чужестранцами было неразумно, но ослушаться стражники не посмели. Они поклонились и вышли, волоча за собой причитающего повара.
– И все двери за собой закройте! – крикнул Левари им вслед.
Он не стал возвращаться на трон. Дождавшись, когда в зале остались только Джек с Самирой, он вновь превратился из правителя в мальчика и уселся прямо на верхнюю ступеньку пьедестала.
– Никто не воспринимает меня всерьёз, – заявил Левари. – Все эти подхалимы только и ждут моего провала и рассказывают гадости у меня за спиной. Я знаю, я посылал шпионов.
Обменявшись многозначительными взглядами, Джек и Самира уселись по обе стороны от расстроенного юного короля. Если бы в будущем у них вдруг появились дети, то этот опыт разговора с подростком о его заморочках мог бы пригодиться.
– Я уверен, вы преувеличиваете, – сказал Джек.
– Даже повар считает меня дураком. – Левари тяжко вздохнул. – Может быть, они все правы.
– Подданные никогда не бывают довольны своим королём – это закон, который нельзя отменить, – терпеливо возразил Джек. – Поговорите с Тарквином об этом.
– Я ненастоящий король.
Если бы они втроём сидели сейчас в песочнице, то Левари нашёл бы палочку и стал ковырять ямки. Именно такой у него был вид.
Самира повращала глазами.
– Конечно, настоящий, – заверила она. – Если предшественник не успел обзавестись детьми…
– Да есть у него дети! Хотите мороженое?
Мозгу пришлось разделиться надвое, чтобы осмыслить оба предложения.
– Что? – переспросил Джек.
– Просто я хочу, – ответил Левари, – но не буду есть, пока кто-нибудь не попробует его до меня.
– Из-за яда?
– Ну да.
Джек покорно поплёлся за лакомством. В пустом зале его шаги звучали оглушительно. Набрав три одинаковые порции из одной башни, он позволил Левари первому выбрать свою. Две остальные они с Самирой методично уничтожили за минуту, не успев оценить вкус.
– Теперь я поведаю тебе историю, рассказчик, которой мой дядя поделился со мной перед самой смертью, – сказал Левари, на некоторое время отставив мороженое. – Может быть, тогда вы поймёте, почему я решил выслушать вас.
– Благодарим за доверие, – вставила Самира.
– Давным-давно, когда мой дядя только стал королём Корфа, – начал Левари, – он, как там было… вступил в порочную связь с дочерью торговца из Марилии, вот.
– Порочную связь? – повторил Джек.
– Ну да, так он сказал. И у них родился сын. Представляете, у короля Корфа родился ребёнок от женщины из другой страны!
– Представляем, – проворчала Самира. – Почему-то к пришельцам из другого мира отношение не такое предвзятое.
– Пришельцы из другого мира не приходят из-за стены, а потому Закон не нарушают, – пояснил Джек. – И что было дальше?
Левари печально вздохнул.
– Тогда общество было ещё более консервативным, чем сейчас. Мог разразиться ужасный скандал, и король никак не мог оставить ребёнка на виду у всех. Игнорировать факт его существования не позволяла отеческая гордость, вот мой дядя и решил спрятать мальчика в надёжном месте, а когда тот подрастёт, что-нибудь придумать. Так и вышло. Тайный сын короля воспитывался в простой семье, но пользовался всеми привилегиями. В него вкладывали средства и знания: учили необходимым навыкам и готовили если не к трону, так хотя бы к достойной должности при короле. Только вот светло-золотистые волосы мальчика с возрастом так и не исправились. Можно изменить внешность с помощью магии, – он посмотрел на тёмные волосы Самиры, – но этим не спрятать истинное происхождение человека. Сын короля меньше походил на корфийца, чем даже ты, рассказчик.
– Да, мне говорили, – отозвался Джек.
– Решение далось моему дяде нелегко, но он решил избавиться от ребёнка, – продолжил Левари.
– Не может быть, – не поверила Самира.
– К сожалению, именно так и случилось. – Левари принялся пить растаявшее мороженое. – В один ужасный день мальчику собрали немного провизии и тёплой одежды, отвезли к горному перевалу, через который можно добраться до ворот в Марилию, и велели убираться на свою настоящую родину.
У Джека запершило в горле, и он отправился к буфетному столу за напитками. В этот раз крепость была главным критерием выбора.
– Он выжил? – спросил Джек по возвращении.
– Да, выжил, – ответил Левари. В голосе его звучало одновременно сочувствие и сожаление. – Правда, тогда в горах он получил травму и с тех пор сильно хромает. Но он смог добиться высокого положения в Марилии. Только ему этого мало. Он прекрасно знает, кем родился, и не хочет мириться с порядками, которые установились. На меня регулярно совершаются покушения. Будто я в чём-то виноват! Меня травили, пытались сбросить в овраг. В меня стреляли, усаживали на взбесившуюся лошадь, а однажды одна девушка пыталась соблазнить меня, а потом задушить ленточкой от… Неважно, впрочем. Я уже в каждой тени вижу подосланного убийцу. Сейчас я разговариваю с вами спокойно и при этом подсознательно жду, что ты, рассказчик, разобьёшь этот стакан и осколком перережешь мне горло. Хотя вы мне нравитесь.
Джек одним залпом выпил креплёное вино и отставил бьющуюся посуду подальше.
– Ты говоришь, твой двоюродный брат сильно хромает? – уточнил он самую, на его взгляд, любопытную деталь истории.
– Ну да. Я всё о нём знаю, я посылал шпионов.
– А как его зовут? – спросила Самира.
– При рождении ему дали имя Асфари, популярное в наших краях созвучие. Но теперь он называет себя Хиус.
Самира произнесла нехорошее слово, которому научилась в другом мире. Видимо, когда раскуривала свою первую сигарету.
Теперь стало понятно, откуда у Хиуса такая болезненная потребность в роскоши. И такой неприятный характер.
– Как думаете, если я приеду в Марилию на эту встречу и попробую поговорить с ним,
