Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– Сегодня жарко, – продолжила Алена. – Андрей Сергеевич явился в маечке. Вот, говорит, вчера проходил мимо палатки, не мог удержаться, чтобы не купить. Как вам? Распахивает халат – мы все так и попадали! На маечке – зверская юморная рожа с веселым оскалом. Волосенки дыборем, в кулачищах электропила, кровавые брызги в разные стороны… И под всем этим великолепием надпись: «Опытный патологоанатом ищет хорошо оплачиваемую работу». Кстати, я буду ходить к нему на дополнительные занятия. Так интересно! Я сегодня искала под микроскопом амилоид в микропрепарате почечного амилоидоза и не нашла. Андрей Сергеевич подошел, посмотрел и сказал, что сам его не видит. Оборачивается к Лерке и спрашивает: ты, мол, не брала?..
Поняв, что я в компании лишняя, я потихоньку направилась к двери и вышла. По-моему, этого никто и не заметил.
В спальне на моей стороне кровати лежала большая коробка конфет. С ликером. Она была так красива, что я, наверное, потеряла сознание: не помню, как происходило вскрытие… Уничтожив первые три ряда, я решила, что надо подумать о дочери. Потом пришла следующая мысль – Димке, пожалуй, ни к чему валяться у меня в ногах, вымаливая прощение за свое недостойное поведение. Достаточно и того, что в душе он все-таки считает себя виноватым. И если чувство вины в нем сознательно подогревать… Додумать я не успела. Муж вырос на пороге и укоризненно сделал легкое замечание – нехорошо оставлять гостей без присмотра. Кого он имел в виду в числе гостей, кроме Листратова, осталось неизвестным. На замечание решился не иначе, как увидев меня с конфетами в руках. «Много себе позволяет», – решила я и вслух произнесла:
– Ну, если вам расчленять больше некого…
Димка предусмотрительно увел Алену из кухни, намекнув, что мамочка забыла свой материнский долг. Пора подсуетиться, если дочь хочет попробовать хоть одну конфету из маминого запаса. Алена моментально скрылась с глаз долой.
Свой рассказ Виктору я начала с того самого выговора, незаслуженного, объявленного мне Татьяной за неявку на ее похороны. Листратов удовлетворенно кивнул, но было непонятно, с чем именно он согласился. То ли с тем, что выговор необоснованный, то ли еще с чем-то. На всякий случай я начала оправдываться. Он не перебивал. В дальнейшем я увлеклась и даже не заметила, как за спиной в проеме двери засел в засаде муж. Если бы знала, не рискнула подчеркивать его дилетантство в некоторых моментах. Получилось, будто лихо водила его за нос. На рассказе о свихнувшейся престарелой тете из Тамбова Димка окончательно взбесился. Минут пятнадцать я… Да что я! Сам Листратов его не мог утихомирить. Кончилось тем, что Виктор Васильевич, злоупотребляя своим служебным положением, вытолкал его в большую комнату, где долго уговаривал смириться со своей судьбой. Предвидя неприятные для себя последствия, я торопливо перезвонила дочери в комнату на мобильник – попросила от греха подальше убрать мои конфеты.
В дальнейшем нам с Листратовым никто не мешал. Я рассказала почти все. Оставила заначку для продолжения специально, как приманку, твердо пообещав досказать все, если Виктор честно поделится своей долей сведений. Он не спорил и сразу принялся рассказывать, что удалось почерпнуть из материалов дела. В том числе из акта судебно-психиатрической экспертизы. Рассказ был профессионально-сухой, но я видела все в своем собственном преломлении…
Решетникова-Альтлерер Ольга Юрьевна очень любила своего отца Юрия Рудольфовича. Преданной, я бы даже сказала собачьей, любовью. Но без особой взаимности. Дети просто не могут не любить. Даже если не любят их. Они приходят в этот мир с великим чувством любви, полностью беззащитные перед проявлениями жестокости окружающего мира. Это уже потом, с помощью нас, взрослых, любовь может обрести, мягко говоря, искаженные, уродливые черты либо перерасти в махровый эгоизм. У Ольги Решетниковой любовь была настоящей, поскольку держалась на самом прочном фундаменте – жалости к отцу. Жалость возникла еще в детстве, когда от него ушла жена, забрав с собой младшую Олину сестренку. Ольге в тот момент было восемь лет. Конечно, она любила Софью, которую считала мамой, но старалась меньше показываться ей на глаза. И если отец ее просто не замечал, то Софью откровенно раздражало ее присутствие. Понять, за что мама ее ненавидит, Оля не могла. Впрочем, девочку вообще никто не любил. И она с этим свыклась.
Юрий Рудольфович не был подготовлен к уходу жены. Очнувшись от своих научных изысканий, он понял, что никому не нужен, кроме маленькой дочери. Месяц стены квартиры сотрясали проклятия в адрес «этой подлой проститутки», сломавшей ему жизнь. Потом он успокоился. За небольшую плату на помощь пришла пожилая соседка тетя Зоя. От услуг прежней домработницы Юрий категорически отказался. Она слишком заискивала и лебезила перед Софьей, тогда как к нему относилась без должного уважения.
Наверное, Оленька привязалась к тете Зое. Жизнь научила ее не приставать к взрослым со своими проблемами. Она росла умной, впечатлительной, но очень скрытной девочкой. Комплексовавшей по поводу того, что недостойна вызывать любовь взрослых. Тетя Зоя наведывалась ежедневно и считала своим долгом научить девочку всем премудростям ведения хозяйства – надеяться той было не на кого. В двенадцать лет Ольга полностью выполняла все обязанности по дому, стараясь не утруждать тетю Зою. Отец девочку по-прежнему особо не замечал, хотя в деньгах не ограничивал. А время от времени даже интересовался, в каком она классе? – С удивлением воспринял факт поступления дочери в институт. В день получения диплома преподнес ей золотую цепочку. Оля едва сдерживала слезы – ее несчастный, потерявший из-за работы счет реальному времени отец все-таки любит ее. Она легко пожертвовала выпускным вечером ради того, чтобы провести его вместе с отцом и тетей Зоей за бокалом вина, которое он купил. Вино жутко не понравилось, но она считала его самым лучшим.
По распределению она оказалась в Петрозаводске. Отец к этой новости отнесся спокойно и палец о палец не ударил, чтобы удержать дочь при себе. Казалось, даже не переживал по поводу предстоящей разлуки. Тетя Зоя обещала не оставлять его без внимания. Это его вполне устраивало. Юрию Рудольфовичу Решетникову светило звание профессора, что было важнее всего. Ольга не могла не понимать, что ей отец нужен больше, чем она ему.
Реакция на предстоящее замужество дочери у Юрия Рудольфовича проявилась весьма своеобразно: он удивился тому, что у дочери оказалась собственная личная жизнь, и выразил определенное недовольство предстоящей сменой славной фамилии. Ольга, испытывая непонятное чувство вины перед отцом, категорически отказалась стать по мужу Кургановой.
Как и рассказывала мать Михаила, в браке она прожила почти год. Приехала в Ленинград по просьбе отца. Юрий Рудольфович Решетников, будучи весьма далеким от бытовых проблем, неожиданно обратился к тете Зое с вопросом, каким образом можно оформить приватизацию квартиры на собственную дочь. Та и сама этих тонкостей не знала, за нее квартирный вопрос решил зять. Уверена она была только в том, что поручать это дело всяким посторонним специалистам нельзя – обманут и выкинут из квартиры. Юрий Рудольфович проконсультировался с юристом и понял одно: необходимо вызвать Ольгу, оформить на нее генеральную доверенность и пусть она сама занимается решением вопроса приватизации.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
