строить на нём большой торговый центр, чтоб ликвидировать ляпистые киоски и ларьки. В общем, теперь это были уважаемые коммерсанты. За что по пятаку отмотали — непонятно. Часть бригады Сахара теперь крутилась с батей.
Жека впервые увидел мать Элеоноры, и на его удивление, она оказалась не слишком-то и высокой. Красивая, стройная, хорошо выглядящая, но среднего женского роста, около 160. Отец Элеоноры, директор комбината, Николай Семёныч, был высоким, за 180. Наверное, дочь в него пошла. Несмотря на должность и положение в городе, казались они людьми совсем тихими, скромными, и ничем особым Жеке не запомнились.
С родителями гордо шествовала Сахариха. Хороша! Очень красива в своём красном брючном костюме. Вот почему она заставила Жеку, чтоб он купил красный пиджак! Чтоб вместе смотрелись хорошо и в тему!
Просторные брюки нисколько не скрывали красоты стройных бедер Сахарихи, и её изящной задницы. Ткань костюма невесомая, и ничего не скрывала, при каждом шаге очерчивая стройные ноги и попку.
Блузка тоже не в обтяжку, но ткань тонкая, и через неё при ходьбе проступают полушария грудей с напряжёнными сосками. Светлые волосы заплетены в причудливую прическу, глаза красиво подведены длинными стрелками. И несмотря на откровенность и сексуальность, от Сахарихи исходит едва ощутимый свет юности и невинности.
Она гордо прошествовала к столику, аккуратно ступая босоножками на шпильках, и улыбнулась при виде Жеки.
— Приветик! Ну чё пригорюнился?
— Привет! Да я так… — Жека встал, отодвинул стул, и дал Сахарихе сесть. Как настоящий джентльмен, между прочим!
— Спасибо! — застенчиво поблагодарила Сахариха, и опустилась на стул. — Жрать хочу! Задрали уже!
— Где были-то?
— Так… На регистрации были. На венчании были. Потом по городу покатались. Хотели на речку поехать, но ветер и холодно.
Официанты стали разносить блюда. И это были не белые от хлорки ножки Буша, и натовская тушонка, а деликатесы. Чисто русские блюда — блины с икрой, балык из севрюги, поросенок с хреном, уха из осетра, и масса чего ещё вкусного и дорогого.
— Дорогие товарищи! — обратился ведущий, и дал знак приглушить музыку. — Сегодня мы с вами собрались отпраздновать бракосочетание Романа Александровича и Элеоноры Николаевны Сахаровых. Так пожелаем же молодым любви, счастья, взаимопонимания, и долгих лет жизни! Горько!
— Горько! Горько! — раздались вопли гостей, под которые Сахар обнял свою жену за талию, и смачно засосал в течении целой минуты.
Потом конферансье объявил сбор подарков. И делали это по русскому обычаю. Под русскую плясовую шли сват со сватьей. Отец Сахара и Мать Элеоноры. У свата стояла на подносе бутылка водки и стопка, а у сватьи тарелка с блинами. Подарок клали на поднос свата, он наливал водку и давал выпить, а сватья давала блин на закуску. Так Жека и спровадил свои 10 тысяч.
— Молодец Евгений! — похвалил Иваныч, видя, как Жека положил пухлый конверт, взял водку, выпил, и заел блином.
Что подарила Сахариха, Жека не видел, и не спрашивал, но вроде бы, это было какое-то золото в красных бархатных коробочках. Наверное, парные кольца, мужское и женское в одном стиле.
Понемногу вечер приближался к кульминации. Сначала конферансье объявил танец молодожёнов. Ресторанная группа заиграла вальс, и Сахар закружился в танце с Элеонорой. На удивление, танцевать он умел. Да и в целом пара смотрелась неплохо.
— А ты меня пригласишь на медленный танец? — лукаво спросила Сахариха, поедая салат, попивая шампань, и пихая босоножкой Жеку в ногу. Что за детское поведение?
— Ну конечно, Свет, что за базар? — пожал плечами Жека. — Конечно приглашу. Щас молодожены дотанцуют, и пойдём. Наверное. Как разрешат.
— Но я хочу сейчас! — заныла Сахариха. — Я хочу чтоб тоже все на нас посмотрели! Я чё, зря тебе красный пинжак надыбала??? Я хочу, чтобы нас тоже засняли на видеокамеру!
— Свет, ну так нельзя, наверное… — возразил Жека. — Что за детская дурость???
— Почему нельзя? Мм?
— Потому что так нельзя! — как отрезал Жека. — Тебе бы понравилось, если б на твоей свадьбе нечто подобное учудили? Свет, ну чё ты как маленькая? Ну давай, перестань дуться. Как разрешат, я сразу тебя позову. И мы будем танцевать долго-долго.
Кое-как отбазарил свою надувшуюся упёртую подружку, которая привыкла — вынь да положь. А то бы точно опозорились.
Потом конферансье пригласил на сцену какого-то толстого мужика в безразмерном пиджаке, сказав, что это самый известный певец в городе. И мужик запел каверы на песни разных групп. Запел кстати, очень неплохо. И тут уже все пошли размяться и потанцевать. Тогда Жека и пригласил Сахариху.
Как она умеет танцевать! Какие изящные красивые движения, горящие энергией глаза! Сахариха в очередной раз зажгла в Жеке огонь, и он чуть не схватил её в охапку прямо при всех. Потом просто обнял, и поцеловал душистые от дорогого парфюма волосы.
Посидели ещё немного, но Сахариха сказала, что ей стало скучно. И Жека был с ней абсолютно согласен. Люди тут были в основном достаточно взрослые, со сложившимися знакомствами, и разговаривать с ними Жеке, да и Сахарихе тоже, было абсолютно не о чем. Если свои бы пацаны были, девчонки, Славян, Митяй, Лёха, Пуща, Маринка, Тонька, тогда бы да… А так… Посидели и хватит! Поехали домой, вызвав такси.
— Айда ко мне? — предложил Жека, и Сахариха радостно согласилась.
И вечер вдвоём получился ничуть не хуже. Приехали уже разгорячённые алкоголем, на пике настроения. Не успели зайти, как Жека прижал Светку к стене прямо в прихожей, и долго, с наслаждением целовал. Потом понёс в зал на руках, но она там вырвалась, и встала в наглой позе.
— Я требую продолжения банкета! — хихикнула Сахариха. — Бухло есть? Чё из музла?
— «Снежный август» есть, купил недавно. Типа «Ласкового мая», только три девчонки поют. Слышала?
— Да! Да! Давай «Снежный август»! — в восторге завизжала Сахариха. — Я слышала это! «А снежный август так хорош, он на любовь мою похож»! Женька, а ты меня любишь? Хи-хи-хи!
Сейчас-то у Жеки было что и выпить, и закусить. Затарился по полной, помня как прошлой раз испытал неловкость, позвав Сахариху к себе домой, когда полный голяк был. Понял, что даже если для себя и не надо, а для гостей чтоб всегда запас стоял.
Ещё немного вдарили, потанцевали, а потом… Потом датая Сахариха сама по ходу танца стала как стриптизерша, скидывать с себя всё, и
