ответственность за подданных и тяжелое бремя гибели тысяч фейри и полукровок с тех самых пор, как Клаус нас предал. Первые десятки лет я желал отомстить и искал способ убить Клауса и Кайла, но так его и не нашёл. Проклятие сковывало нас, делало верными слугами этого ублюдка, полностью контролировало нашу магию.
Сейчас, когда время было на исходе, я чувствовал, как внутри меня медленно пробуждается подавленная сила. За столетия у всех нас сменились приоритеты. А день, когда порталы навсегда закроются, приближался.
Я не знал, что стало с жителями Сумрачного Двора. Мы не так и не получили от них ни одной вести. Но, глядя на Алакая, я понимал, что в отличие от других Ше’ру, мы с ним должны остаться.
Я — как последний оставшийся в живых наследник Двора Дикой охоты. Он — как моя правая рука.
Погибнет надежда на спасение Двора, погибнем и мы. И я намеревался к тому времени защитить Ребекку и её брата от последствий, которые обрушатся на Шеррувию.
Алакай оттолкнулся спиной от стены, возле которой он стоял, и подошёл ко мне ближе, сложив руки на груди.
— Что ты задумал, Шаян? — спросил Ше’ру.
В отличие от других, он ни разу не называл меня моим вторым именем, к которому я привык за время обучения у Бреннана искусству боя. Но ответить я ему не успел.
В помещение на полном ходу ввалился тот, кого я точно не ждал в своём кабинете.
Тяжело дыша, на меня и Кая смотрел растрёпанный брат Ребекки, Ромус. Вид у него был безумный, щёки красные, грудь тяжело вздымалась. Меня он буравил таким взглядом, будто намеревался испепелить.
— Вы…! — Воскликнул Ромус и я нахмурился, тут же переключая своё внимание на мальчишку, сжимающего в руках какую-то старую книгу. — Я знаю, что вы — фейри!
Кажется, когда Ребекка упоминала про ум брата, надо было воспринимать Ромуса как маленького гения, а не просто одарённого ребенка…
Как вообще он нашёл эту информацию?
Насколько мне известно, Клаус тщательно вычищал не одно десятилетие всю правду из книг и записей.
— Ромус, ты явно не в себе, — тихо начал Кай, первым медленно подходя к мальчику и пытаясь его успокоить.
Но тот, как зверь, ощерился на него, и его глаза…
Радужки Ромуса вспыхнули голубым светом. А вслед за этим его резцы удлинились.
«Не подходите к нему!» — тут же раздался голос Даррока, который обращался к нам с Каем. — «Иначе он потеряет контроль!»
Но мне и не требовались его предупреждения.
Я был поражён тем, что сейчас видел. И не верил своим глазам.
Черты стоявшего напротив меня мальчишки размывались — его магия вырывалась наружу. Его лицо скривилось в животном оскале, клыки удлинились. Глаза горели синим пламенем, за маленькой спиной очерчивались еле уловимые глазу крылья из перьев, а над светлой копной волос — ореол небольших, закрученных рогов. Из его рта вырывалось рычание.
«Я думал, они исчезли,» — промелькнула в голове моя мысль.
«Я тоже так считал до этого момента,» — незамедлительно откликнулся Даррок. — «Но здесь без сомнений, я такое уже видел. Мальчишка — гарпия. Он не прошёл инициацию и уже на грани, поэтому в любой момент может выплеснуть свою силу. И тогда от академии не останется камня на камне».
Кай больше не приближался к Ромусу, застывшему возле двери.
Мальчик тяжело дышал через нос, по его коже пробегались молнии.
— Я всё про вас знаю… Я видел, что произошло… Проклятие… Гибель Двора… — его взгляд сделался безумным. — Моя сестра… Ты обманываешь мою сестру!!
Из горла Ромуса вырвался рык.
«Успокой его».
«Без тебя понимаю, что мальчишку надо угомонить, пока он всё нам не разнёс».
— Ромус, твоя сестра в порядке и ей ничего не угрожает, — обратился к мальчику я.
В это время Алакай кинул на меня непонимающий взгляд и мысленно обратился к Дарроку: «Что значит Ромус — гарпия?»
«Гарпии — древние существа. Никто точно не может сказать, откуда они появились. Люди иногда называют их подкидышами, так как гарпия может родиться в абсолютно любой семье, даже в человеческой. Хотя на самом деле это самые сильные фейри. Они отличаются от обычных детей. Беременность женщины протекает таким ребенком долго — почти пять лет. И она зачастую даже не предполагает, что носит в себе такое дитя,» — пояснил дракон. — «Дети-гарпии рождаются очень слабые здоровьем. Не все доживают даже до семи человеческих лет. Однако всегда славятся невероятным умом».
«Он выглядел как человек всё это время. На него, как и на нас, воздействовало проклятие?» — уточнил Кай, пока Ромус продолжал буравить меня взглядом.
В вопросе, как поступить с мальчиком, я решил положиться на дракона. О гарпиях я знал только по слухам. Даррок же имел с ними дело в прошлом.
«После рождения гарпии предстают матерям с рогами, хвостами и крыльями, навевая ужас. От них часто отказываются, и дети погибают ещё в младенчестве, хотя уже через сутки все признаки фейри пропадают бесследно. Они растут обычными людьми со слабым здоровьем, и часто выглядят младше своего возраста до обряда инициации. Около двенадцати-тринадцати лет такие дети начинают резко меняться: обычно добрые и мягкие, они становятся жестокими и импульсивными. Хорошо, когда рядом оказываются те, кто понимает, в чём дело. И помогает им пройти инициацию. Если же нет…»
В этот момент я почувствовал, как к диалогу присоединилась Санфрид.
«Если они вовремя не проходят инициацию, то сила их уничтожает заживо, провоцируя взрыв, который убивает все в радиусе тысячи миль,» — довершила за Даррока Сана.
«Очень мило,» — спокойно ответил Кай.
«Что нам с ним делать?» — задал вопрос уже я, понимая, что не знаю, как реагировать на то, что Ромус продолжает мыслями находиться где-то не здесь. — «Ты сказал, что он на грани. Мы можем не допустить его «взрыва»?»
«Можем. Я предполагаю, что время ещё есть. Он начал видеть прошлое и будущее… И видит его прямо сейчас,» — в этот момент глаза Ромуса заволокло дымкой. — «Гарпии — Хранители знаний. Его можно вывести из этого состояния задав правильные вопросы и ни в коем случае не воздействуя на него физически. Это наш шанс, Шаян, и одновременно наша возможная погибель. Спроси его про проклятие и как его снять».
«Ты уверен, что ему доступны эти знания?»
«Шаян, гарпии рождаются и дорастают до инициации, когда им открывается прошлое, настоящее и будущее раз в сто лет. Ты правда думаешь, что стоит упускать такой шанс?»
Я тяжело вздохнул и спросил Ромуса:
