До солдат оставались десятки метров, а вокруг было слишком шумно. Если крикну – меня не услышат. Начну стрелять – рискую попасть по мирным. Но стоять без дела нельзя.
– Санд… – начала Одри, схватив меня за локоть, но вдруг запнулась и вместо моего имени выдохнула: – Сара, не надо.
Я проследила за ее взглядом и увидела два мотоцикла, припаркованных у бара. Вот наша цель. Угнать их и отправиться к ратуше. Но я не могла уйти просто так.
Рукоять меча в моих пальцах накалилась от силы, что бурлила во мне. Напитанная эмоциями, она волнами билась о хрупкие оковы тела, грозясь вырваться наружу. А ведь это даже не полная мощь Хагена, а лишь ее часть. Как же тогда ощущается сила короля?!
Повинуясь внезапному внутреннему порыву, я воткнула меч в землю и вцепилась в эфес обеими руками. Через все тело к кончикам пальцев хлынули ручейки силы, которые быстро становились мощнее, неудержимее.
А в следующий миг земля под солдатами покрылась трещинами и взорвалась. Однажды я видела такой трюк, исполненный Хагеном. Повторить его оказалось достаточно просто. Я даже не почувствовала усталости, лишь удовлетворение.
Солдаты покачнулись, некоторые из них упали, кто-то успел закрыться от обломков земли щитами. Те, кто не сделал этого, оказались ранены и теперь лежали без сознания.
– Что ты делаешь?! – испугалась Одри, которая уже сидела на одном из байков.
– Даю им шанс.
Люди, жизни которых еще минуту назад могли оборваться, теперь получили возможность спастись. Они похватали с земли обломки асфальта и камней, которые образовались после моей атаки, и, вооруженные ими, кинулись на солдат. Некоторым повезло отнять оружие военных, лежавших без сознания. Щиты и винтовки перекочевали к людям. Я уравняла счет.
Мне аплодировали, но меня же боялись. Люди с красными повязками на плечах уже целились в нашу сторону. Они меня не узнали? Или Дакота обманула, и никакой неприкосновенностью я не обладаю?
– Быстрее, запрыгивай. – Феликс нетерпеливо похлопал по сиденью позади себя.
Я вытащила из земли клинок и уже хотела сесть на байк, как вдруг раздался протяжный вой. За этим звуком стихли выстрелы и голоса. Люди и вампиры начали изумленно озираться, и на какое-то время единственным, что нарушало безупречную тишину, стало объявление Дакоты, которое повторялось раз за разом, сверкая со всех экранов. Даже в далеком дворике я слышала ее голос: «Не тяни, иначе к утру править будет некем».
А потом я услышала крики, полные ужаса.
– Вурлак в городе! – объявил кто-то, и волна паники поползла дальше.
Люди повторяли пугающее слово раз за разом, передавая его из уст в уста, и бежали прочь. А я снова пробивалась против толпы.
– Твою мать, – просипел Феликс и ринулся за мной.
Правда, далеко нам идти не пришлось. Уголек сам нашел нас.
Люди убегали, вампиры пытались стрелять в волка, но не попадали. Он двигался слишком быстро и непредсказуемо петлял. Когда Уголек заметил меня и рванул в нашу сторону, Феликс прокрутил цветные камешки между пальцев. Асфальт вздыбился, став стенами, которые защищали нас от града пуль.
– Его напугал шум, поэтому и прибежал. – Я положила ладонь на шею зверя и успокаивающе потрепала черный мех. Кого я пыталась привести в чувство? Себя или волка?
– И что теперь делать? – Парень нервно наблюдал за тем, как Уголек тычется гигантской мордой в мое плечо. – Мы же не привяжем его к байку, не потащим силком за собой.
– Оставим в городе одного – застрелят.
– В лес он не уйдет, – продолжил мысль Феликс, а я кивнула.
Выход только один.
– Я поеду верхом.
* * *
Чем ближе к центру мы оказывались, тем сильнее мир окрашивался красным. Алым было все: реки крови, дымовые шашки, экраны, показывающие буйства всего Равена, и луна. Сегодня она казалась даже ярче обычного, будто напоминая, что время на исходе.
Люди расступались перед огромным волком, разбегались в страхе и изумленно глядели вслед. Кто-то пытался стрелять, кто-то применял магию, но мех вурлака отталкивал чары. Уголек защищал меня, сам того не понимая.
Ветер сбил капюшон и трепал розовые волосы. Вряд ли меня узнали именно по ним, но моя личность не была для людей загадкой. Весть о том, что сэйки мчит в самую гущу сражений, похоже, опережала меня. Я поняла это, когда до площади оставались считаные улицы.
Люди больше не кричали о кровавой, лживой сэйки. Они встречали меня, расступившись по разные стороны улиц и подняв вверх зажженные фонарики или искорки чар. Иногда я слышала, как меня зовут по имени, но никогда не оборачивалась. Знала, что Феликс и Одри едут следом, и этого мне было достаточно.
Мы почти достигли площади, когда за одним из поворотов натолкнулись на бесконтрольную, обезумевшую толпу. Люди убегали от чего-то, не разбирая дороги и не расступаясь перед нами. Одри и Феликс едва успели развернуть свои байки, чтобы не наехать на людей.
Я же не могла так просто остановить огромного волка, хоть и тянула его за шерсть в бесплодных попытках укротить хищника. Он рычал, отпугивая и без того затравленных людей, и продолжал нести меня туда, откуда все бежали.
Солдаты, выстроенные поперек улицы, стреляли на поражение, не щадя никого. В какой-то момент я испугалась, что здесь и получу пулю в лоб, так и не добравшись до ратуши. Разумом понимала, что сейчас лучше развернуться и бежать, но сила Хагена, что накаляла добела мои нервы, просила другого.
Я не умела ею пользоваться и не знала никаких приемов, но то, что переполняло меня, было будто отдельным живым существом, которому я повиновалась. Сидя на волке я вскинула правую руку, в которой сжимала клинок, и ощутила, как магия перетекает в металл.
«Сейчас!» – приказал внутренний голос, и я метнула клинок так, будто он был копьем. Меч вонзился в землю перед ногами изумленных солдат, а я свела ладони. Миг – и между нами возникла незримая стена, что поблескивала разрядами энергии.
Пули военных рикошетили от завесы и прошивали тех, кто продолжал спускать курок. Я не верила, что сотворила защитный барьер. Казалось, это сделала не я, а та часть Хагена, что жила во мне вместе с его силой.
– Сандра! – позвал знакомый голос, и я встрепенулась.
Ко мне бежал Бастьян, но он замер, не дойдя до гигантского волка с десяток метров. Парень, взлохмаченный и пыльный, в военной форме, испачканной чужой кровью, с опаской поглядывал на моего питомца. На душе стало теплее, когда, приглядевшись, поняла, что красной нашивки на плече Бастьяна нет. Он на нашей стороне.
Я обернулась, чтобы убедиться в надежности завесы. Люди перестали убегать, поняв, что оказались под защитой чар. Некоторые падали на колени и рыдали, благодаря судьбу и меня.
– Ты жив! – Я осторожно сползла со спины Уголька и, раскинув руки для объятий, кинулась к Бастьяну.
